Он разогнулся и поморщился, неожиданно вспомнив, как много времени провел сегодня в пыльной траншее, и почувствовав, как сильно теперь болит спина. Морис медленно побрел к центральной части раскопок, чтобы завершить обычный осмотр территории перед окончанием работы. В широкополой шляпе, маленьких круглых очках и помятых шортах до колен он выглядел смешным, похожим на старого защитника империи, а не на выдающегося египтолога с мировым именем.
Морис молча осмотрел территорию раскопок, не обращая внимания на привычное звяканье лопаток и скрип тележек, на которых вывозили мусор. Конечно, здесь нет того великолепия, как при раскопках Долины Царей, зато больше интересных находок. Гробница Тутанхамона была найдена в результате десяти лет поисков, а здесь они буквально на каждом шагу натыкаются на древние мумии. Их уже сотни, и похоже, будет еще больше.
Хибермейер подошел к краю глубокой ямы, с которой они начали свою работу, и посмотрел вниз. Там был расчищен от песка длинный лабиринт — вырезанные в песчаном грунте ходы и ниши, в которых древние египтяне хоронили своих покойников. К счастью, все эти мумии остались в неприкосновенности в отличие от царских гробниц, которые уже давно разграблены мародерами и искателями легкой наживы. Обнаружили эти катакомбы случайно, благодаря несчастному верблюду, который неожиданно провалился в яму на глазах у изумленного хозяина. Тот приблизился к образовавшемуся проему и с диким криком убежал прочь, увидев там ряд высушенных тел, которые взирали на него гневными глазницами, словно осуждая за бесцеремонное нарушение их покоя.
— Эти люди, по всей вероятности, ваши предки, — сказал Хибермейер владельцу верблюда, когда его вызвали из института археологии в Александрии в этот отдаленный оазис, расположенный в двухстах километрах к югу.
Дальнейшие раскопки подтвердили его догадку. Лица, которые повергли в ужас владельца верблюда, на самом деле оказались своеобразными надгробными картинами: многие из них по выразительности не уступали живописным полотнам эпохи раннего итальянского Возрождения. И тем не менее это были картины, выполненные рукой не художника, а ремесленника, простого человека, который провожал в последний путь таких же простых людей. По всему было видно, что это мумии простолюдинов, живших не в эпоху фараонов и величия Древнего Египта, а во времена правления греческой династии и римского владычества. То была эпоха экономического процветания, когда распространение металлических денег неизбежно приводило к накоплению богатств, а успешная торговля давала возможность мумификации умерших и изготовления золотых посмертных масок даже для представителей средних сословий. Именно в то время здесь получил широкое распространение погребальный ритуал, сохранившийся с древних времен. Все эти люди жили в Фаюме, плодородном оазисе, который протянулся на шестьдесят километров к востоку от некрополя до берегов Нила.
Хибермейер давно знал, что обычные захоронения открывают перед исследователем более полную и разнообразную картину жизни людей, чем царские погребения. А порой они скрывают в себе не менее удивительные истории, чем мумии Рамзеса или Тутанхамона. Только сегодня утром, к примеру, он раскопал семейное погребение древних производителей ткани и одежды. Там были захоронены человек по имени Сет, а также его отец и брат. На покрывавшей надгробие доске, покрытой тонкой тканью, были изображены красочные сцены их жизни в храме, а сопровождавшая надпись гласила, что оба брата были ревностными поклонниками местных культов и долгие годы являлись служителями храма богини Нейт в Саисе. А потом им улыбнулась удача, и они вместе с отцом стали весьма преуспевающими торговцами, продававшими грекам свою продукцию. Если судить по погребальному обряду, богатому убранству и золотым маскам, покрывавшим их лица, они были вполне удачливыми и зажиточными купцами.
— Доктор Хибермейер, — послышался снизу голос студентки-практикантки из Египта, — думаю, вам стоит взглянуть на это…
На выпускницу университета Айшу Фарук Хибермейер возлагал большие надежды и не без оснований считал, что настанет час, когда она сможет заменить его на посту директора института археологии. Не дождавшись ответа, Айша высунулась из ямы в том самом месте, где под землю провалился верблюд. Красивое смуглое лицо выдавало в ней потомка древних египтян. Иногда ему казалось, что она сошла с артефактных изображений как напоминание о тех давних временах.
— Вам придется спуститься вниз, — добавила она. Хибермейер снял широкополую шляпу вместе со шлемом безопасности и стал осторожно спускаться в траншею по хрупкой деревянной лестнице. Снизу ему помогал местный феллах, нанятый в качестве чернорабочего. Айша вновь вернулась на прежнее место и склонилась над обнаруженной мумией. Тело покойного находилось в небольшой нише и значительно пострадало в результате падения верблюда. Хибермейер сразу обратил внимание на полуразрушенный терракотовый саркофаг и поврежденную в области грудной клетки мумию.
Это была самая древняя часть некрополя, тесное переплетение узких проходов, образующих центральную часть захоронения. Хибермейер очень надеялся, что студентка нашла нечто подтверждающее его давнюю теорию о том, что погребальные комплексы подобного рода были основаны по меньше мере в VI веке до нашей эры, за два столетия до завоевания Египта Александром Великим.
— Так, что тут у нас?
Хибермейер говорил с сильным немецким акцентом, придававшим ему еще большую солидность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143