— Так что случилось с Аппичеллой?
— Ну, старина Эмилио получил очередное приглашение посетить восток.
— Приглашение? Ты имеешь в виду, от Майорова?
— Именно так он и говорит. И именно об этом я тебе и сообщал, видишь ли; посылал телеграмму на прошлой неделе. Может, задержалась где-нибудь у дешифровщиков или еще что-нибудь.
Черта с два они ее расшифровывали, подумала Рул. Кто-то успел перебежать мне дорогу. И кто-то перехватил телеграмму.
— Ну так расскажи мне, Джим.
— Эмилио вылетает в Вену — Господи, когда же? — в понедельник, а в среду улетает в Ленинград. Я ждал инструкций. Но ни от тебя ничего не слышно, ни из оперативного отдела. В последние две недели наш центр напоминал сумасшедший дом, и когда я не дождался инструкций, то подумал, что получу их, когда приеду сюда.
— Кто-нибудь еще в римском центре имеет дело с Аппичеллой, кроме тебя?
— Нет, он только мой, полностью на мне.
— Когда ты возвращаешься в Рим?
— Примерно через неделю.
— А не зайдешь на минутку ко мне в кабинет, а, Джим?
Она провела его по коридору обратно и закрыла дверь.
— Послушай, Джим, ты с кем-нибудь в оперативном отделе уже говорил об этом?
— Нет, я же прибыл только этим утром. Здесь еще никого и не было.
— Послушай, Джим, мне бы надо переговорить с Аппичеллой, пока он не улетел в Вену. Можешь связаться с ним напрямую, минуя римский центр?
Гилл заглянул в записную книжку.
— Можешь позвонить прямо отсюда. Он работает дома.
— Это чрезвычайно важно, чтобы я могла переговорить с ним, и я собираюсь пренебречь немного кое-какими формальностями. Давай сделаем это попозже, после того, как ты вернешься в свой отель, затем позвонишь ему и попросишь о встрече со мной.
Гилл поглядел понимающе.
— Надо полагать, ты бы не хотела, чтобы я упоминал об этом в оперативном отделе?
— Еще как нет. Они зажмут это дело. Ты же их знаешь.
— А всего лишь хочешь переговорить с ним, да?
— Да, только это. Ты только позвони ему обо мне, и дай мне его номер.
— Ну хорошо, черт побери. Но если мы будем ждать со звонком до вечера, то придется его будить. А ты ведь не хочешь, чтобы я звонил отсюда, так? — усмехнулся он.
— Очень бы не хотела. Ты его только попроси подождать звонка от меня и скажи, что это важно.
— О'кей, Кэт, я отдам тебе его. Я скажу ему, как ты великолепно выглядишь, и он до смерти захочет встретиться с тобой. Он настоящий дамский угодник.
— Наговори ему что хочешь, ну почти все, что хочешь. Пусть только согласится поговорить со мной.
— О'кей, я позвоню ему.
— Тогда, Джим, за мной долг.
— И в один из дней, который я выберу, ты рассчитаешься за это.
Он написал номер телефона и открыл дверь.
— Я должен зайти в оперативный отдел. Увидимся.
Рул схватила сумочку и зашла к своему секретарю.
— Джефф, я чувствую себя ужасно. Поеду домой и лягу в постель. Судя по тому, как я себя чувствую, меня и завтра не будет. Если кто будет звонить, говори, что я по телефону не отвечаю. Если уж нужна буду позарез, пусть пришлют курьера.
— О'кей, — сказал Джефф и вернулся к своему журналу.
Рул покинула здание, села в автомобиль и остановилась у первой же встретившейся бензозаправки. Она набрала номер «Пан Америкен».
— У вас ведь есть ночной рейс на Рим? Хорошо. Мне нужно одно место. Запишите номер моей кредитной карточки.
Глава 26
Гельдер, усталый и слегка пьяный, спокойно проспал до самого разгара утра. Но проснулся и покрылся потом, вспомнив о подлодке, о Соколовой, о торчащей из ее глаза отвертке, о заклинившем люке. Лучи солнца, падавшие ему на лицо, показались ему светом рая. Он встал и посмотрел в маленькое окошко на шпили Стокгольма. Он был жив и невредим.
Он принял холодный душ, смывая пот и следы сновидений, или, вернее, воспоминаний. Он оделся в другую одежду — легкий твидовый пиджак и полотняные брюки, находившиеся в его сумке, достал из холодильника пистолет и спустился позавтракать. Он с жадностью съел массу яиц, сосисок и селедки — славный шведский завтрак и оплатил счет кронами.
— Куда мне сходить, чтобы купить билет на паромную переправу в Хельсинки? — спросил он девушку за конторкой.
— Я могу заказать вам его по телефону, — ответила она и набрала номер. Вскоре она заказала ему одноместную каюту на вечерний рейс.
— Паром отходит в шесть и прибывает в Хельсинки завтра утром в девять часов, — сказала она. — Вам остается только забрать билет на станции отправления за час до отплытия.
Он поблагодарил ее и ушел. Прогуливаясь по узким улочкам Старого города Стокгольма, глядя на белокурых шведов и их город, он вдруг сообразил, что у него не было времени оценить ситуацию. Ведь он один в западном городе, с американским паспортом, кредитными карточками и кучей денег. Ведь у него есть прекрасная возможность взять такси до стокгольмского аэропорта и купить билет в любую точку земного шара. И Майоров никогда не найдет его. Или все-таки найдет? Возможно ли проследить за ним по оплатам кредитными карточками? И выдержит ли его паспорт тщательное изучение? И на что он будет жить, когда иссякнут деньги? Он был подготовлен, чтобы выжить в зарубежном городе несколько дней, но достаточно ли он знает о западном образе жизни, чтобы прожить здесь достаточно долго и не быть пойманным? Если повезет, то, может быть, да, но, вероятно, нет.
Впрочем, был и другой путь — взять такси до американского посольства и там рассказать о себе властям. А еще лучше — долететь до Нью-Йорка или Вашингтона. Со всем тем, что он знает или подозревает о Малибу и о планах Майорова, он наверняка встретит теплый прием. Опять же, он кое-что знает о работе КГБ, и ЦРУ вряд ли останется равнодушным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111