Это в Лиепае, на латвийском побережье, и она потому специальная, что ее очень стараются представить похожей на что-нибудь другое.
Она указывала на тренирующиеся шеренги и на двойную ограду.
— Мы знаем, что Майоров любит дорогие зарубежные автомобили и технические устройства, и здесь, на этой самой базе, мы видим, обрати внимание, «мерседес 500 SE», который попросту нигде кроме Москвы и существовать-то не может. А также, ты не поверишь, карт для гольфа.
Никсон извлек из ящика письменного стола большое увеличительное стекло и стал внимательно рассматривать карт.
— Ставлю свое годовое жалованье, — Рул щелкнула по фотографии, — что один из этих двух мужчин в карте, тот, что в бейсбольной шапочке, и есть Майоров. И присутствие там Майорова увеличивает значимость этой базы в энное количество раз.
— И что у тебя еще есть, Кэт? — спросил Никсон.
— Немного чепуховины, сумасшедшей чепуховины, но она стыкуется.
А именно: в прачечных на двух базах морской пехоты значительно снизилось количество стираемых рубах, а это означает, что изрядное количество людей куда-то переведены. А именно: в прошлом месяце со складов британской армии похищены две тысячи автоматов «ингрем Мак 10», а этот охранник, — она постучала по фотографии, — на своем плече носит как раз «Мак 10». А именно: между Ленинградом и Калининградом и дальше к границам Польши нет ни одной известной нам военно-морской базы, а один из наших лучших перспективных аналитиков утверждает, что вот эта маленькая штука здесь — перископ субмарины. А именно: пожалуйста, обрати внимание — в течение последних двух лет Советы внезапно и резко усилили изучение шведского языка в университетах и языковых центрах. И вот что я хочу тебе сказать, Алан. Шведский язык нигде в мире не нужен, только в Швеции.
Никсон поднял на нее внимательные глаза.
— И какой вывод ты делаешь отсюда, Кэт?
Рул достала из папки еще один документ.
— Вот прямая цитата из вице-адмирала Бенгта Шубака, который одно время был начальником штаба шведских королевских военно-морских сил, а теперь нечто вроде нашего начальника комитета объединенных штабов: «Иностранная держава готовится к войне со Швецией».
Рул отложила документ и внимательно посмотрела на Никсона.
— Это только одна из теорий на тему, что Советы делают в шведских водах, но ты задумывался, что произойдет в случае внезапного массированного удара по ним?
Никсон с минуту смотрел на нее безмолвно, затем заговорил:
— Но зачем? И почему Советы ни с того, ни с сего, без вооруженного конфликта вдруг отбросят их доктрину ненападения и затеют то, что может привести к третьей мировой войне?
— К третьей мировой войне? С кем? С нами? Швеция, по определению, нейтральна, как и Швейцария; и у нее нет, повторяю, нет союзников. Предположим на минуту, что НАТО решится на вмешательство. Что делать нам? У нас там нет наземных войск, чтобы воспрепятствовать вторжению Советов в Швецию; остается применение ядерного оружия. И ты можешь хоть на минуту предположить, что НАТО начнет ядерную войну, рискуя уничтожить Европу, а то и весь мир, только ради спасения восьми миллионов шведов от советского ига?
Глаза Никсона, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Он сидел неподвижно и, видимо, лишившись дара речи. Потом вроде бы пришел в себя.
— Кэт, я должен обсудить это с другими. Это все, что у тебя есть?
— Это все, что я могу раскопать, не имея больших полномочий. Если ты поможешь мне своей властью, я уверена, что раскопаю гораздо больше.
От нее потребовались определенные усилия, чтобы сказанное прозвучало невозмутимо и спокойно.
— Послушай, Алан, я бы не хотела, чтобы это выглядело, как мой каприз; я знаю, что ты, как и любой на твоем месте, должен обсудить все то, что я здесь выложила, с более информированным источником. Но аналитическая разведка не раскладывается по полочкам, и она вовсе не руководствуется какими-то непреложными законами. Иногда она просто зависит от подсказки фортуны, и ты знаешь об этом, но я должна тебе сказать, опираясь на собственный опыт, что тут действительно что-то происходит. Разумеется, у меня недостаточно доказательств, и я не смогу их раздобыть, пока ты не заставишь кого-то подключить какие-то тайные рычаги для активизации разведки в этом направлении.
— А какого рода активизации ты ждешь?
В этом Рул разобралась. Директором отдела операций был Саймон Рул, и для него ее советы по данному предмету были бы страшнее петли.
— Ну, в Управлении есть люди, которым виднее, чем мне, — сказала она. — Когда они увидят эти данные, они сообразят, какая еще информация нужна, и подключат соответствующую сеть. Или ты хочешь, чтобы я пошла с тобой и сама выложила мою историю?
Она знала, что он сделает это лучше, если поверил ей. Она полагала, что поверил.
— Нет, я думаю, что лучше я все это представлю, во всяком случае, для начала.
Он сгреб фотографии и ее досье и встал.
— Значит, сейчас мне надо кое-кого повидать, а ты сиди в своем кабинете и жди, пока я не позвоню. Кто-нибудь еще знает об этом?
— Частично. Ты единственный, кому я выложила все.
— Хорошо. И Бога ради, никому больше ни слова.
Никсон, прихватив ее досье, вышел из кабинета, оставив ее в одиночестве.
Рул сделала с полдюжины вдохов. Она-таки совершила это, она-таки подцепила на крючок Алана Никсона, и теперь мяч был у нее. В свой кабинет она возвращалась легким шагом. Она надеялась, что, когда Алан Никсон вернется, он поставит перед ней новые задачи, а ей как раз нравилась работа такого рода. Потому что это была блестящая настоящая работа, насколько она понимала, единственная возможность, которая лишь однажды выпадает за всю карьеру, если тебе везет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111