— Я инспектор Ион Ларсен из полицейского управления Беверли-Хиллз.
— Как дела, инспектор? — сказала она, поднимаясь. — Давайте поищем где-нибудь тень.
Она пошла впереди по направлению к маленькому домику. Ларсен следовал за ней, завороженный покачиванием ее бедер. Ее купальник сзади представлял собой две тоненькие полоски, практически полностью обнажавшие ее тело. Эта женщина была живым воплощением чудес косметической хирургии Беверли-Хиллз.
В этот момент миссис Мильман обернулась и, облокотившись на бар, продемонстрировала Ларсену свои небольшие груди.
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
— Немного минеральной воды было бы замечательно, — ответил Ларсен, стараясь сконцентрировать свой взгляд выше ее шеи.
Она достала большую бутылку «Санпеллегрино», наполнила стаканы кубиками льда и налила воды. Затем она смешала себе немного джина с тоником.
— Чем могу быть полезна?
Он показал ей фотографию коврика, которую дал ему Джейсон Вилогби.
— Узнаете это?
— Да, он принадлежал моему мужу.
— Вы не продали его недавно на аукционе?
— Да.
— Может, вы случайно помните, кому? — он старался сдержать дыхание.
— Конечно! Его зовут Джеймс.
— А фамилия?
— О, фамилию я не знаю. Я всегда звала его просто Джеймс.
— А вы знали его и до аукциона?
— Ну, да. Он жил в нашем домике для гостей, охранял наш дом, когда мы ездили в Нью-Йорк.
— Он жил на территории вашей собственности, и вы не знали его фамилию?
— Нет. Ее знал Беннет, я думаю. А кроме того, только он и общался с этим парнем. Я его и не видела толком, только на расстоянии. Рано утром он уезжал на работу и обычно возвращался затемно.
— А откуда вы знаете, когда он уезжал и возвращался?
— Ну, он уезжал то на мотоцикле, то в фургончике, а когда он возвращался, он ставил его под навес домика для гостей.
— У него был мотоцикл и фургончик?
— Да.
— А какого цвета они были?
— Фургончик такой серо-зеленый, а мотоцикл — красный.
— А на марку вы никогда не обращали внимания?
— Нет.
— А где Джеймс работал?
— У него были какие-то свои дела, но какие, я не знаю. У него были золотые руки, он тут кое-что починил в доме.
— Какого типа предметы он мог починить?
— Все — кондиционер, водопровод, машины. Он был нам очень полезен.
— А не могли бы описать его, как можно более подробно?
* * *
Крис сидела в «Эм-джи», откинувшись назад на сидении и подремывая. Она была счастлива, что она была далеко от дома, далеко от Лос-Анджелеса и с Ионом Ларсеном. Она потрогала свои часы: он отсутствовал уже двадцать минут.
Рядом с «Эм-джи», затормозив, остановилась машина. Крис повернула голову в ее сторону. Серая тень, больше, чем от машины, и шума больше. Она села прямо. Она услышала, как открывается дверь и вдруг поняла: очень знакомый запах достиг ее — запах роз.
У нее не было времени раздумывать. Рывком она открыла дверь маленькой спортивной машины, выскочила на землю, спотыкаясь и цепляясь за траву. Она упала и почувствовала край дороги. Куда? В какую сторону пошел Ион? Она повернула направо и побежала вдоль обочины. Она не знала, куда бежала, и слышала только тяжелые шаги позади себя.
* * *
— Джеймс был такой средний, — сказала миссис Мильман. — Среднего веса, среднего роста, волос не много, и не мало.
— А глаза?
— Я никогда не смотрела ему в глаза.
— Может, какие-нибудь особые приметы?
— Беннет говорил, у него была татуировка. Это ему не нравилось, потому что он ассоциировал татуировку с пороками, и Джеймс ее быстро вывел. Он был очень честным, вовремя платил арендную плату, заботился о мебели, жил тихо. У него не бывало гостей, не было громкой музыки.
— А вы не знаете, на какой части тела у него была татуировка?
— Нет.
— Может, вы вспомните что-нибудь еще о нем?
Она пожала плечами.
— Он всегда носил бейсбольную кепочку. По крайней мере, когда я его видела. А когда он ездил на мотоцикле, он носил шлем.
— Какого цвета?
— Черный. Он одевался во все черное, когда ездил на мотоцикле.
— Вы сказали, что он был кем-то вроде сторожа, но платил арендную плату?
— Мой муж умел считать деньги. От него никто ничего не получал даром. Джеймс платил пару сотен в месяц. Думаю, что эта сумма была бы гораздо выше, если бы он не делал некоторые работы по дому.
— Он платил чеком за аренду?
— Не думаю. Беннет предпочитал наличные.
— А вы когда-нибудь разговаривали с ним? О чем угодно, может, о погоде?
— Нет.
— А по телефону?
— Не совсем. Когда мы уезжали из города, мы звонили ему, чтобы он знал, когда мы вернемся. Пару раз я звонила ему, каждый раз попадала на автоответчик.
— А вы не помните, какой был текст на автоответчике?
— Очень короткий. «Привет, оставьте сообщение, я вам перезвоню». Что-то вроде этого.
— Вы не могли бы описать его голос?
— Обычный голос, по-моему. Не низкий и не высокий. Достаточно приятный.
— У него не было какого-нибудь акцента?
— По-моему, нет. Чисто калифорнийское произношение.
— Когда Джеймс съехал из домика для гостей?
— Да, кстати, хорошо, что вы напомнили! Я не уверена, съехал ли он. Он оплатил до конца этого месяца. Он положил деньги в почтовый ящик, вместе с аккуратно отпечатанным письмом с выражением соболезнования. Там было написано также, что он будет искать другое место. Я здесь уже две недели, не знаю, съехал ли он или еще нет.
Сердце Ларсена бешено застучало.
— Вы сказали, что в домике для гостей был телефон? На его имя или на ваше?
— На наше.
— Может, вы вспомните еще что-нибудь о нем? Что угодно?
— Боюсь, что нет. А что, у него проблемы?
— Не совсем. Я бы хотел поговорить с ним.
— Я бы не хотела думать, что какой-нибудь преступник жил в нашем домике для гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77