или больные женатики в глазах у которых нет мира кипятящиеся по поводу дыры холостяка: или смертоносные химики без единой мысли надежды все они говорят мне: "Дулуоз ты лжец! Ступай живи с женщиной и борись и страдай с нею! Ступай кишеть в волосах блаженства! Ступай трещать колесиком вслед за яростью! Отыщи фурий! Будь историчен!" и все время я сижу там наслаждаясь и вуслаждаясь сладким глупеньким миром моей матери, дамы подобных которой вы больше не найдете если только не поедете в Синьцзян, Тибет или Лампор.
66
Но вот мы во Флориде с двумя билетами до Калифорнии стоим ждем автобуса на Новый Орлеан где пересядем до Эль-Пасо и ЛА -- Во Флориде в мае жарко -- Я страстно хочу выбраться отсюда и двинуть на запад за Восточно-Техасскую Равнину к тому Высокому Плато и дальше за Водораздел к сухим Аризониям и за них -- Бедная Ма стоит там абсолютно завися от меня, каким бы дураком я ни был как видите. Интересно что мой отец говорит на Небесах? "Этот сумасшедший Ти Джин тащит ее за три тысячи миль в отвратительных автобусах единственно ради мечты о святой сосне." Но с нами заговаривает парнишка стоя на нашей стороне в очереди, когда я говорю интересно доберемся мы когда-нибудь или придет ли наконец автобус он говорит:-
"Не волнуйтесь, доедете." Интересно откуда он узнал что мы доедем. "Не только доедете, но и вернетесь и поедете в другое место. Ха ха ха!"
И все же едва ли в мире или по крайней мере в Америке есть что-то более жалкое чем трансконтинентальное путешествие автобусом с ограниченными средствами -- Больше трех дней и трех ночей не меняя одежды, подскакивая от городка к городку, даже в три часа ночи когда наконец засыпаешь тебя потряхивает на железнодорожном переезде Ошкоша и все огни ярко зажигаются чтобы проявить твою оборванность и усталость на сиденье -- Делать это, как я так часто делал, будучи сильным молодым человеком, само по себе достаточно плохо, но когда это надо делать 62-летней даме... Я в самом деле довольно часто задавался вопросом что думает мой отец на Небесах и молился чтобы он дал моей маме сил завершить это без слишком большого ужаса -- Однако разве не бодрее она была чем я -- И она придумала потрясный трюк чтобы мы могли полдерживать сравнительно хорошую форму, аспирины с кока-колой три раза в день чтоб успокоить нервы.
С середины Флориды мы катили на исходе дня по холмам с апельсиновыми рощами к рукояточным Таллахэссям и мобайловым Алабамам поутру, никакого Нового Орлеана и в помине до самого полудня а уже довольно обессилели. Настолько неохватная страна понимаешь когда пересекаешь ее на автобусах, ужасные отрезки между равно ужасными городами все они выглядят одинаково когда смотришь из автобуса скорбей, из неизбежного автобуса на-котором-никогда-не-доедем останавливающегося везде (шутка о Грейхаунде тормозящем под каждым столбом (5)) а хуже всего череда свеженьких воодушевленных водителей через каждые две или три сотни миль предупреждающих чтобы все расслабились и были счастливы.
Иногда в течение ночи я бывало смотрел на свою бедную спящую маму жестоко распятую в этой Американской ночи из-за того что нет денег, нет надежды на деньги, нет семьи, нет ничего, лишь я глупый сын состоящий из одних планов которые все сгущены из тьмы в конце концов. Господи как прав был Хемингуэй когда сказал что от жизни нет средства -- и подумать только эти отрицающие все ханжи шебуршащие бумажками будут еще писать снисходительные некрологи о человеке который сказал правду, нет кто перевел дыхание от боли чтоб рассказать такую историю! ... Нет средства но в уме своем я воздеваю кулак к Горним Небесам все равно обещая отхлестать кнутом первую же сволочь которая попробует смеяться над человеческой безнадегой -- Я знаю что смешно молиться моему отцу этому шмату навоза в могиле но все же я все равно ему молюсь, а что мне еще делать? презрительно фыркать? шелестеть бумажками по столу и рыгать от рациональности? Ах спасибо Господи за всех Рационалистов что достались червям и паразитам. Спасибо Господи за всех разжигающих ненависть политических фельетонистов у которых нет ни лева ни права о которых можно вопить в Могиле Космоса. Я говорю что все мы возродимся с единственным, что мы не будем больше собой а будем просто Спутниками Единственного, и именно это заставляет меня ехать дальше, и маму мою тоже. У нее с собой в автобусе ее четки, не отказывайте ей в этом, это ее способ утвердить факт. Если между людьми не может быть любви то пускай любовь будет хотя бы между человеком и Богом. Человеческое мужество это опиат но опиаты тоже человечески. Если Бог опиат то я тоже. Следовательно ешьте меня. Ешьте ночь, долгого опустошенного американца между Сэнфордом и Бздэнфордом и Бацфордом и Шмацфордом, ешьте гематоды паразитически свисающие с безотрадных южных дерев, ешьте кровь на земле, мертвых индейцев, мертвых пионеров, мертвые форды и понтиаки, мертвые Миссиссиппи, мертвые руки отчаявшейся безнадежности омывающей под низом -- Кто такие люди, если они могут оскорблять людей? Кто эти люди что носят штаны и платья и глумятся? О чем я говорю? Я говорю о человеческой беспомощности и невероятном одиночестве во тьме рожденья и смерти и спрашиваю "Над чем в этом смеяться?" "Как можно умничать в мясорубке?" "Кто насмехается над страданием?" Вон моя мать кусок плоти который не просил рождаться, спит беспокойно, видит сны о надежде, рядом со своим сыном который тоже не просил рождаться, который думает отчаянно, молится безнадежно, в подскакивающем земном механизме едущем из никуда в никуда, все время в ночи, хуже всего именно поэтому все время в полуденном сверкании зверских дорог Побережья Залива -- Где тот камень что поддержит нас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15