"Хай," потом отворачиваешься еще куда-нибудь, к чему-то кому-то другому, это все безумно, потом снова смотришь обратно, отводишь взгляд, озираешься, все приходит к тебе отовсюду в звуке джаза -- "Хай" -"Хэй" -
Бац, маленький барабанщик пускается в соло, простирая свои молодые руки над всеми своими кастрюлями и чайниками и тарелками и ножной педалью БУММ в фантастическом взрыве звука -- 12 лет всего -- что же будет дальше?
Мы со Сливом стоим припрыгивая в такт биту и в конце концов девчонка в юбке подходит к нам поговорить, это Гиа Валенсия, дочь безумного испанского мудреца-антрополога который жил с индейцами Помо и Пит-Ривер в КалиФорнии, знаменитый старик, я его читал и почитал каких-то три года назад пока работал на железной дороге из Сан-Луис-Обиспо -- "Жук, верни мне мою тень!!" вопил он на записанной пленке незадолго до смерти, показывал как индейцы делали это в ручейках предыстории Старой Калифорнии до всяких Сан-Франов и Кларков Гейблов и Элов Джонсонов и Розы Мудрой Лазури и джаза смешанных поколений -- Там снаружи все это солнце и тень настолько те же самые насколъко и древнее дрезинное время, только индейцев уже нет, и старика Валенсии уже нет, и осталась только его обаятельная эрудированная дочь с руками в карманах которая врубается в джаз -- Гиа к тому же разговаривает со всеми привлекательными мужчинами, черными и белыми, они ей все нравятся -- Мне она неожиданно говорит: "Ты разве не собираешься звонить Ирвину Гардену?"
"Конечно я в город приехал только что!"
"Ты ведь Джек Дулуоз правда?"
"Ага, а ты -- "
"Гиа"
"Ах латинское имя"
"О ты страшный человек," серьезно говорит она, внезапно имея в виду мой непроницаемый с моей стороны способ разговаривать с женщиной, мой неистовый взгляд, мои брови, мое крупное резко очерченное и все же сумасшедшее сияющеглазое костистое лицо -- Она в самом деле имеет это в виду -- Я это чувствую -- Часто сам себя пугаю в зеркале -- Но какой-нибудь нежной лапочке заглянуть в мое зеркало всех-скорбей-сами-знаете... гораздо хуже!
Она разговаривает со Сливом, тот ее не пугает, он благожелателен и печален и серьезен и она стоит с нами а я наблюдаю за ней, худенькое тельце лишь слабо женственное и низкий тембр ее голоса, очарование, истинно элегантно по-старосветски как она держится, совершенно ни к месту в Погребке -- Следует быть на коктейле у Катрин Портер -- следует обмениваться дуэтами разговоров об искусстве в Венеции и Фьоренце с Трумэном Капоте, Гором Видалом и Комптон-Бёрнеттом -- следует быть в романах Готорна -- Мне она по-настоящему нравится, я чувствую ее обаяние, подхожу и мы еще немного разговариваем -
Попеременно бац бац джаз с грохотом врывается ко мне в сознание и я забываю все и просто закрываю глаза и слушаю идеи -- Мне очень хочется завопить "Сыграйте Что Я За Дурень!" это будет великолепной мелодией -- Но они сейчас в каком-то другом джеме -- как бы там им ни было, даунбит, пианный аккорд, наглухо -
"Как мне позвонить Ирвину?" спрашиваю я ее -- Потом вспоминаю что у меня есть телефон Рафаэля (от милой Сони в книжной лавке) и я проскальзываю в будку со своей монеткой и набираю, типичные дела джазовой точки, как тот раз когда я залез в будку в Бёрдлэнде в Нью-Йорке и в относительной тишине вдруг услышал Стэна Гетца, который заперся в туалете поблизости, тихонько дуя в свой саксофон а впереди в зале музыка группы Ленни Тристано, когда я осознал что он может все -- (Никаких Уорнов Маршей мне никаких! говорила его музыка) -- Я звоню Рафаэлю который отвечает "Да?"
"Рафаэль? Это Джек -- Джек Дулуоз!"
"Джек! Где ты?"
"В Погребке -- подваливай сюда!"
"Не могу, у меня нет денег!"
"А пешком нельзя?"
"Пешком?"
"Я позвоню и найду Ирвина и мы подъедем и заберем тебя в такси -Перезвоню тебе через полчаса!"
Пытаюсь дозвониться до Ирвина, ничего не выходит, его нигде нет -- Все в Погребке оттягиваются, теперь бармены уже сами прикладываются к пивусику разрумяниваются балдеют и надираются -- Пьяная брюнетка валится с табурета, ее кошак оттаскивает ее в дамскую комнату -- Внутрь забредают свежие шараги -Это безумно -- И в конце концов в довершение всего (О Я Опустошения Молчаливый Я) сюда приходит Ричард де Чили полоумный Ричард де Чили который бродит по всему Фриско ночами широким скорым шагом, совсем один, обследуя образцы архитектуры, мешанину всяческих странных приспособлений, раздвижных окон и садовых стен, подхихикивая, один посреди ночи, не пьет, копит в карманах смешные обмылки карамелек и веревочки и располовиненные расчески и половинки зубных щеток и когда он придет поспать на какую-нибудь из наших хат то сожжет их в печке все-таки, или запрется в ванной на целые часы открыв воду, и будет причесываться разнообразными щетками, совершенно бездомный, вечно спящий на чьей-нибудь кушетке и все же раз в месяц он идет в банк (хранилище ночного сторожа) и там его ожидает месячный доход (в дневное время банку неудобняк), денег как раз чтобы на них можно было прожить, оставлены ему каким-то таинственным неведомым элегантным семейством о котором он никогда не распространяется -- Во рту у него нет вообще никаких передних зубов -Чокнутая одёжа, вроде шарфика вокруг шеи и джинсов и дурацкого пиджа который он где-то нашел весь в краске, и предлагает тебе мятную конфетку и вкус у нее как у мыла -- Ричард де Чили, Таинственный, которого долгое время нигде не было видно (за полгода до этого) и наконец когда мы едем по улице то видим как он шагает в супермаркет "Вон Ричард!" и все выскакивают и идут за ним следом и вот он в магазине украдкой тырит леденцы и банки орешков и мало того его замечают продавцы-сезонники и нам приходится выкупать его оттуда и он выходит с нами с невразумительными тихими замечаниями, вроде:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57