— Не ожидал от вас, ведь вы моложе всех. — Синьоретти почти с испугом посмотрел на журналиста. — Надеюсь, за вас не говорит ваше легкомыслие?
Остальные журналисты потупились и, кажется, были обрадованы.
Молодой журналист улыбнулся:
— Я не испугаюсь любого задания, я профессионал своего дела. И я много путешествовал.
Потом они беседовали с глазу на глаз. У молодого журналиста горели глаза, он жадно слушал директора. А Синьоретти говорил все медленней и неохотней, и на сердце его становилось все тяжелее.
— Так вот, слухи об окончании войны… Человек, который подбросил мне эти слухи, сегодня утром убит, застрелен возле своего дома своим телохранителем. Это бывший депутат Халиев…
Директор остановился. «Да, — подумал он, — это наша профессия. И этот парень знал об этом, когда выбирал ее».
Синьоретти вспомнил, как его коллега Джон Смит рассказывал, что люди в масках направили на журналистов оружие и затолкали их в холодный погреб. Потом снаружи раздался треск — совсем близко кто-то взорвал динамит. «От переживаний, усталости, страха неизвестности у меня заболело сердце, но лечь было негде — мы стояли слишком плотно один к другому, — писал Джон в отчете Синьоретти. — Когда снаружи послышались голоса, я подумал, что это пришли выпустить нас, потому что бой кончился и опасность нам больше не угрожает. Вошел человек без формы и несколько солдат. Один из солдат был с фонарем; он посветил на моего коллегу мистера Йорка из „Всемирных новостей“ и сказал: „Это он“. После этого Йорка увели. Когда за нами приехал генерал Сухович и принес нам извинения, прошло уже часов пять-шесть. Нас отвезли в Гермес, а там посадили на поезд в товарный вагон. Уже в столице я узнал, что мистера Йорка похитили мятежники и убили».
— Простите, господин директор, я слушаю вас, — напомнил молодой журналист. — Кажется, вы говорили о том, что надо пробраться на Остров?
Это был крепкий парень с веселыми глазами; такие любят блондинок, кожаные куртки и мотоциклы. И еще они умеют драться; как правило, один на один, честно и мужественно… пока сзади ему не всунут лезвие, проткнув кожаную куртку… Что-то не понравилось директору в его взгляде.
— Почему вы так смотрите? — задал он неожиданный вопрос. — У вас странное выражение лица.
Журналист рассмеялся и ловким движением нацепил сильные очки.
— Вы меня раскусили! — сказал он. — Я привыкаю ходить без них, чтобы больше нравиться девушкам.
В очках он стал другим. Теперь это был любитель пива и болтовни, начитанный сынок богатых родителей, который жалеет бездомных собак и увлекается игрой на саксофоне. И они обсуждают какой-то Остров, мятежников? Может, стоит рассказать ему о пароходах с золотом?
— Вы ослышались, — сухо сказал Синьоретти. — Я просил вас поехать на Побережье, занятое войсками Великодержавии. Но сейчас я начинаю думать, что это глупая идея. Сложное задание.
— Но мы должны работать, господин директор! — воскликнул молодой журналист. — Конечно, сложное задание, но тем интереснее! Или вы не доверяете мне? Однако больше никто не вызвался — кто же поедет вместо меня? Тогда пишите приказ об увольнении. Вы больше не считаете меня профессионалом?
— Считаю… Вы правы, — проворчал Синьоретти. — Это дело, с Халиевым, плохо на меня подействовало. Не сердитесь и дайте мне подумать…
Он вздохнул, подумал. Нет, не решаюсь. Нет.
— Халиев мало что сообщил, — осторожно сказал он. — Так, одни догадки. Его основной идеей было то, что на Острове есть предатели, и они быстрее закончили воевать, потому что им якобы обещали это золото… Он обещал передать мне сведения о конкретных людях, но не успел. Сейчас эти сведения, конечно, пропали. Расследованием убийства занимается ВСБ. Понимаете, что это значит? Пропали с концами.
— Вы догадываетесь, как предатели получат золото и куда его денут?
— Нет! — воскликнул директор. — И вам не дай бог догадаться.
Он вскочил и заходил по комнате. Сам того не замечая, закурил и удивился — откуда взялся дым перед его носом? Дернул черт этого мальчишку вызваться!
Синьоретти вдруг услышал свой голос. Кажется, он спрашивал, как зовут молодого журналиста.
— М-м… Не хотелось бы называть вас по фамилии…
Журналист оскалил белые зубы.
— Меня зовут Пол, господин директор.
У Синьоретти дрогнул голос.
— Пол… Я дам вам простое задание. Если война кончится, должно быть много пленных мятежников. Постарайтесь взять у некоторых интервью. И посылайте мне отчеты каждый день, пишите обо всем, что там увидите… И не конфликтуйте с офицерами. Если будет выбор — вообще не рискуйте. Возвращайтесь, я прошу вас… Ладно, я верю в ваши профессиональные качества и осторожность. Вот кое-какие материалы, они вам напомнят, куда вы собрались ехать.
Синьоретти достал картонную папку. В папке была подборка об Острове и Побережье за последние десять лет, в том числе статьи из государственных газет, в которых, кстати, островитяне презрительно назывались «чурбаны».
«Вчера в результате вооруженных столкновений в районе седьмой заставы уничтожено более двухсот „чурбанов“. Наших ребят ранено семь человек».
«Полковник Биденко сказал: „Мы отомстим за гибель трех наших бойцов при взрыве самодельной бомбы на Центральном рынке. Мы уже перекрыли Дальний перевал… Вышли на след подозреваемых в этом зверском преступлении…“
«В деревне Перепердый захвачены четыре склада боеприпасов. За организацию складов и укрывательство группы из шестидесяти бандитов задержаны гражданка Чураева, ее сын, невестка и пять внуков. Ведется следствие».
«Оперативный отряд „Омега“ Великодержавной Службы Безопасности захватил ликеро-водочный завод в городе Гермесе, удерживаемый ранее двенадцатью бандитами во главе с Узи Узиевым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76