Но они были одержимые, это были люди, которым нечего терять, нечего, кроме рабства и лохмотьев, что едва прикрывали худые, изможденные работой тела.
Они напоминали Рокшару эрмийских рабов — эту презренную низшую касту, но было и отличие. Эрмийцы никогда б не посмели поднять головы. А эти грезили, видя сны о свободе. Ждали своего часа, часа в который могли б подняться, что б вернуть все на круги своя.
И теперь он не мог бы сказать, что их мало, слишком мало. Недовольных был целый город, в каждом доме, за каждой стеной жили те, кто подхватили б восстание, начнись оно. Новые люди приходили каждый день, приходили бежавшие от хозяев рабы, приходили горожане, задушенные налогами, измученные страхом за близких, за самих себя.
В ночных вылазках многие гибли, но на смену им приходили новые и новые люди. И глядя на это беспрестанное пополнение рядов, Рокшар невольно признавался, что только поддержка контрабандистов может сейчас помочь удерживать Ордо власть в своих руках. Только контрабандисты могли б смести это ночное воинство крыс, сломать им хребет. Или Эрмэ.
Эти люди все еще желали надеяться и любить. Эти люди, как завороженные слушали голос аволы и голос Ареттара, напоминавшие им о той, иной, утерянной ими жизни, о свете звезд, о дружбе, о братстве. Эти люди молчали, слушая Сагу о Странниках, и смеялись его фривольным куплетам.
Ареттар был их знаменем, знамением и пророком. К нему относились совсем иначе, чем к Иланту, скорее как к талисману, что заставляет найти силы и переломить судьбу, чем как к вождю.
Ареттар появлялся нечасто, приходил, как правило, ночью, словно материализуясь из стылого воздуха подземных тоннелей. Ареттар, которого не замечали до тех пор, пока он сам не желал стать замеченным. Он стоял в уголке, оглядывая это ночное воинство, и на губах его всегда блуждала улыбка — добрая или злая, судя по настроению и слышанным им новостям. И глаза смотрели то мягко, то колюче.
Его взгляд было трудно выдержать. Этот был один из тех редких взглядов, которые невозможно было игнорировать. Смотрел он в лицо или в спину, все равно это внимание было материально ощутимо, вызывая дрожь или озноб, чувство бегающих по коже мурашек.
«Если ты понадобишься мне, где я могу тебя отыскать?» — спросил певца однажды Илант, и Ареттар рассмеялся, ответив: «Я — ветер. А ветер знает, когда следует прийти». Впрочем, уходил Аретт так же неожиданно, как и появлялся, исчезая из поля внимания, покидал повстанцев так бесшумно и незаметно, словно растворяясь подобно утреннему туману.
Рокше невольно поежился, вспомнив, как певец, обратив внимание на нож, висевший в ножнах у его пояса, усмехнулся. Усмешка прожгла до костей, отчего-то невольно захотелось исчезнуть, так неприятен был его пристальный, словно бы говорящий взгляд. Певец подошел к нему позже, через два или три дня после первой встречи, подкрался бесшумно, как привидение, так, что он не сразу заметил, что не так одинок, как казалось.
— Привет, — проговорил Ареттар, грызя стебелек травы, и глядя безразлично, в сторону.
— Мир тебе, — отозвался Рокше, и вновь заметил тень усмешки исказившее это лицо. Глаза перестали быть безразличными, посмотрели внимательно, но беззлобно.
— Дай ножик, — усмехнувшись, попросил певец.
— Зачем? — удивился Рокше.
— Дай, а то порежешься, — проговорил певец, не тая насмешки.
Он взял нож из руки Рокшара, повертел его, рассматривая внимательно, со всех сторон. Нож словно слился с рукой Ареттара, а певец, забавляясь, вертел его, словно привыкая и к тяжести и заодно оценивая балансировку. Неожиданно лезвие остановилось на расстоянии ладони от лица юноши, Аретт чуть крепче сжал рукоять, и лезвие словно взорвалось, ощерившись торчавшими в разные стороны колючками.
Рокше вздрогнул и отпрянул, а певец все так же, молча, усмехнулся и перекинул нож из руки в руку, вернул его хозяину.
— Ты не знал? — спросил он, глядя в лицо Рокшара. Все так же, не переставая улыбаться.
— Нет, — ответил контрабандист.
— Такие ножи на Эрмэ носит только охрана Императора, — проговорил певец тихо, усмехнулся и покачал головой, — странно что-то. Илант сказал, будто ты был рабом Юфнаресса. Он не напутал?
— Нет. — ответил Рокше, чувствуя, как вопрос полоснул по душе, не хуже, чем полоснул бы этот нож по плоти.
— Тем более странно. Воин Императора может быть рабом только самого Императора. Аксиома. Ты не находишь, что это какое-то странное исключение из правила?
Он вновь посмотрел, словно пытаясь проникнуть в рой мыслей, бродивших в голове юноши. Словно пытаясь найти ответ, что несет этот случайный человек — опасность, угрозу? Или он искренен в своих словах, действиях, желаниях. Взгляд царапал. Подозрение, вот что в нем жило, что определяло сейчас настроение певца. Рокше посмотрел на него. Посмотрел прямо, понимая, что не совершил и не собирается совершать ничего постыдного.
— Я не знаю, — проговорил он, — почему Юфнаресс подарил или дал мне этот нож. Я не знаю, зачем. Я даже не знал, что такие ножи носит охрана Императора. Если он вам нравится — возьмите его себе. Я больше к нему не прикоснусь.
— Не стоит так ершиться, — проговорил певец, подумав, — и не стоит кидаться такими подарками. Не каждый имеет право на такой нож. Но все же, спрячь его, на всякий случай.
Рокше вздохнул. С того дня Аретт не подошел к нему, больше не было вопросов, тех на которые он не знал ответа или б не захотело ответить. Но иногда он ловил на себе пристальный, внимательный взгляд, и понимал, что этот разговор не последний.
— Рокше, — проговорил мальчишка, лежавший на траве, рядом, поднимаясь с земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217