Знаешь, если бы мой отец не был светлейшим князем Власовым и его бы не расстреляли большевики, а мать не была бы в прошлом прославленной балериной, кого бы я смог заманить в постель, кроме простой модистки? Мики, у тебя есть для меня водка?
– Ты уже пьян, – сказал Реми, наливая.– По крайней мере, не забывай закусывать. Откуда ты пришел?
– От Магды Шомберг. Она давала большой коктейль. На двести человек. И на нем были только самые элегантные женщины. У Магды всегда очень хорошо.
– Не слушайте его! – воскликнул Пекер.– Несчастный! Ты, самый последний из снобов, вбил себе в голову, что женщины предпочитают спать со знаменитостями. Это потому, что ты сам обращаешь внимание только на таких женщин. Вот и ты, Бебе, его копия, но в другом плане. Ведь тебя прежде всего интересует, какой у женщины счет в банке. И по непонятной причине, ибо ты у них не берешь ни сантима. Однако, если у женщины не будет туго набитого кошелька, ты пройдешь мимо, даже не посмотрев в ее сторону. Почему? Это покрыто мраком, но явно в себе что-то таит.
– Говори поскорее, я слушаю, – сказал Бебе.– Ты…
– Вот я, например, весь на виду. Я не скрываю ни связей, ни имени портного, ни марки машины. Вы пятеро мне просто осточертели. Банда дешевых альфонсов. Только и думаете о бабах, как их окрутить, как сделать так, чтобы они за вами бегали. Вообще, вы уделяете женщинам слишком много внимания… И каков результат? Они когда-нибудь оплатили ваши счета?
Спор разгорался. Нино Монтеверди, Жорж Манери и даже сам Реми, которые вначале прислушивались к разговору трех главных спорщиков с таким видом, будто перед ними были прославленные мэтры, в свою очередь включились в дискуссию. Каждый спешил вставить слово, поделиться воспоминаниями и опытом. Итальянец уверял, что женщинам нравятся лишь порочные молодые люди, откуда и идет слава французов. Манери рискнул заметить, что всегда необходимо хорошо одеваться и следить за собой. Пекер, не делавший ни того, ни другого, рассмеялся ему в лицо. Бебе Десоль стоял на том, что важно иметь хорошие физические данные, однако согласился, что и лицо тоже имеет значение. Научившийся скрывать свои чувства, и удивление в том числе, Реми посетовал на то, что быть всегда начеку: подстраивать ловушки, постоянно менять тактику, чередуя атаку с отступлением – короче, вести себя с женщинами как с противником, – весьма утомительное занятие.
– Это веление времени, – сказал Пекер.– В прежние времена у женщин было меньше любовников. Светские замужние дамы редко вступали во внебрачные связи, а девушки – практически никогда. По крайней мере, это тщательно скрывалось. А теперь все выставляется напоказ: идет непрерывный конкурс, открытая ярмарка… Самое время об этом сказать. Существует конкуренция, настоящие аукционные торги. Надо уметь себя подать… Раньше в нашем ремесле не было никакого риска.
– Откуда тебе все это известно? – опросил Реми.– Ведь до войны ты был совсем маленьким.
– Об этом мне рассказал любовник моей матери, – ответил Пекер.
– О! – произнес Манери.– Любовник твоей матери? Вы вместе живете?
– Конечно! А куда он денется? Я даю ему советы. Ведь свою мать я знаю лучше, чем он. Когда я оказываюсь без денег, то умело выманиваю их.
– Вспомните Галатца, – сказал Реми, чтобы сменить тему.– До войны и даже когда шла война он прославился своими блестящими победами.
– И притом не прилагая усилий, – добавил Бебе Десоль.– Он не стал бы мучиться вопросом, за что его ценят женщины. В его время было немного свободных от предрассудков женщин. Да и они были не такие распущенные, как сейчас.
– Кто это Галатц? Я его не знаю, – сказал Манери.
– Сейчас он придет, – ответил Реми.– Я часто с ним встречался у Кароль. Я его пригласил.
– Что это тебе вдруг пришло в голову? – произнес Пекер.– Он навевает тоску, как сама добродетель.
– Знаешь, – ответил Реми, – мне кажется, что он совсем на мели. Его почти никто не приглашает.
– Еще бы! – воскликнул Пекер.– Он совсем вышел в тираж! Кроме того, он носит парик. И понятно, почему женщины находят, что с ним уже неприятно спать. Даже если бы он совсем облысел, лучше было бы для него не скрывать, как он выглядит на самом деле. К тому же он без конца говорит о мужчинах, которые носят парик. Ты считаешь, что это может кому-то понравиться?
– Во всяком случае, – сказал Реми, – встретив его вчера в баре, мне стало его жаль.
– О! Ну что же ты хочешь? – произнес Бебе Десоль.– Тем хуже для него: он теперь старик!
– Старик? – переспросил Манери.– А сколько ему лет?
– Тридцать девять. Конченый человек.
– О! – произнес Реми.– Конченый…
– Ну да, – пояснил Бебе, – чтобы быть у женщин на полном содержании, тридцать пять лет – это предел.
– А? – переспросил Манери, сгорая от любопытства.– А? Потому что он…
– Послушай, – сказал Бебе, – ну и что? Он свое взял. Сколько денег прошло через его руки!
– Разве у него не осталось сбережений? – спросил Манери.
– Что ты хочешь? Каждый раз, меняя любовницу, он уходил к более богатой женщине. Однако в промежутках, чтобы не ронять своего достоинства, ему случалось спускать все до нитки. Вот уже четыре года, как он расстался с последней любовницей.
– Да, – вступил в беседу Борис, – он вовремя ушел от принцессы Бамбергефульд, золовки кайзера. Вы знаете, Саша всегда оставался джентльменом. У него еще сохранились драгоценности.
– Саша? – переспросил Манери.– Так его зовут Саша Галатц?
– Конечно нет, – ответил Пекер.– Ты всегда попадаешь впросак! Саша де Галатц.
– Это его настоящее имя?
– Не думаю. В его время себе присваивали любое имя, лишь бы оно было благозвучным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69