— Тебе наговорили, чем я якобы занималась в прошлом. И тебя это огорчило. Как ты мог лечь вчера со мной в постель, имея такие страшные подозрения?
— По отношению к той Лорен Кендалл, на которой я женился, все эти обвинения неприемлемы.
— Только потому, что я не в силах ничего вспомнить? — Она пересекла комнату быстрым шагом, продолжая давить на него тяжелым взглядом точно так же, как давила словами. — После того, как Бьюмонт рассказал мне о том, что тебе удалось узнать, я подумала, что ты не придал этому значения. Я подумала, ты верил мне. Но ты не верил, ведь так? В каждом твоем слове, произнесенном вчера вечером, был двойной смысл! На что ты надеялся, Адам? Что я дам тебе список бывших любовников? Что я признаюсь: «Прости, милый, у меня не было никакой потери памяти, и я их всех отлично помню!» Что я буду заниматься самобичеванием и ты поймешь, какой я низкий человек? Ни того, ни другого, ни третьего я тебе дать не могу. Я не знаю, чем занималась пятнадцатилетняя девочка в академии Тодхема. Я не знаю, что с ней было до этого, я не знаю, с кем и какие отношения она имела! Я не помню! И, возможно, не вспомню никогда!
— Лорен, успокойся, — в его голосе появились нотки, которые встревожили ее.
Все сорок пять минут пути сюда из Твин-Сити она напряженно размышляла и приходила снова и снова к единственному выводу, который был невыносим, но, к несчастью, до конца правилен. Он не верил ей.
— Почему я должна успокаиваться? Неужели ты не понимаешь, что я огорчена не без причины?
Он пробежал раскрытой пятерней по своим светлым волосам и заговорил медленно, тщательно подбирая слова:
— Послушай, Лорен… Я изо всех, черт побери, сил пытаюсь смириться с теми неприятными фактами, которые открылись мне!
— А если это клевета, и со мной ничего подобного не было? Я не могу защищаться, ибо не помню!
Вдруг она замолчала и вся замерла, как будто пораженная какой-то внезапной и шокирующей мыслью.
— Лорен? Что с тобой? Ты что-то вспомнила? Он разрывался между желанием, чтобы она все вспомнила, и надеждой, что она этого никогда сделать не сможет. Особенно, если все было действительно так, как ему сказали…
— Если бы я была наркоманкой в юности, зачем бы тогда Робу понадобилось учить меня курить марихуану? — Адам хотел возразить, но она не дала ему этого сделать, торопливо продолжив:
— Я серьезно, Адам! Я тогда ведь даже не знала, как нужно затягиваться! Я помнила, как жевать, как пить, но затягиваться я не умела. Почему же?..
— Лорен, все это неважно. Неважно, что было у тебя в прошлом, мы не будем на него оглядываться.
— Потому что ты хочешь простить меня? Он увидел вызывающий блеск, вспыхнувший у нее в глазах, и благоразумно промолчал.
— Послушай меня, Адам. Возможно, я не помню ничего потому, что этого и не было в действительности. Может, мне не в чем оправдываться!
«Пусть все отрицает, — сказал он сам себе. — Неважно».
Он встал из-за своего металлического обшарпанного стола и обошел его, подойдя к ней. Она также сделала шаг ему навстречу, словно какой-то магнит тянул ее к нему. Но остановилась, когда между ними оставалось несколько футов.
— Согласись, что относительно твоего прошлого существует несколько вопросов, на которые нет ответов, — весело сказал он. — Ну, признайся.
Смерив его опасливым взглядом, она кивнула.
— Когда я вчера вечером пришел домой, меня посетило нечто вроде озарения. Ты — та женщина, на которой я женился. Наша совместная жизнь ведет отсчет со времени нашего знакомства. Я влюбился во взрослую женщину, которая ответила мне взаимностью. А если она и была когда-то аморальной девчонкой с кучей денег и отсутствием здравого смысла — это все неважно. Я женился не на ней, а на тебе.
Он протянул к ней руки, и она порывисто прижалась к нему.
— О, Адам, я так боялась, — прошептала она. — Если я потеряю тебя, мне будет незачем жить…
— Ты не потеряешь меня. Ты крепко-накрепко привязана ко мне, моя леди. Она прерывисто вздохнула.
— Если у меня в пятнадцать лет действительно был аборт, — а я не знаю, был он или нет, — то это могло вылиться в неприятные последствия… Возможно, та аморальная девчонка навсегда лишила тебя детей, Адам.
Ее саму тревожил не столько смысл этих слов, сколько то, что, возможно, она действительно сейчас говорила о самой себе. В последние дни особенно она иногда испытывала дикое смущение, думая о своем прошлом. Бывали времена, когда Адам, глядя на нее, боялся потерять ее, боялся, что она навсегда погрузится в тот мир грез, который она сама себе создала.
— Я думал, что мы закрыли эту тему четыре года назад. Я никогда не планировал иметь семью. У Дэна двое сыновей, так что род Райдеров не прервется.
— Но разве не хочет каждый мужчина в глубине души иметь собственных сыновей?
Ее вопрос застал его врасплох. Он приподнял ее подбородок, заставляя ее взглянуть ему в лицо, и сказал:
— Милая, теперь пришла твоя очередь послушать. До встречи с тобой я не хотел жениться, не говоря уже о детях. А то, что я пошел на тест на бесплодие в конце первого года женитьбы, это объясняется исключительно тем, что, как мне показалось, ты была очень разочарована и огорчена тем, что не можешь забеременеть. Если бы у нас были дети, я бы приложил все усилия к тому, чтобы быть им хорошим отцом, но меня вполне устраивает семья, состоящая только из нас двоих. Я люблю тебя, Лорен. Я женился на тебе не для того, чтобы ты рожала мне наследников. Я женился на тебе потому, что не мыслил себе жизни без тебя.
Она не могла усомниться в искренности его слов. Она плакала, тихонько всхлипывая. Через минуту она запустила руку в свою сумочку и стала там что-то искать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77