Но настроение – нет. Джун отказалась ехать с ней на получение премии за последний фильм «Шок». Она извинилась и сказала, что если их увидят вместе, это погубит их.– Дерьмо! – обругала ее Фрэнки. – Ты просто не хочешь, чтобы любовничек знал о нас.Джун не спорила. Она спокойно сказала Фрэнки, что та параноик, и она возвращается к себе в квартиру, пока Фрэнки не станет более разумной.Джун всегда заставляла ее чувствовать себя испорченным ребенком. Она вытерла слезы, надела брючный костюм и поехала в город. У подъезда гостиницы она отдала ключи от «Мерседеса» дежурному, чтобы он поставил машину на стоянку, а сама вошла в «Ма Мезон». Она увидела, что отец уже сидит за столом и дожидается ее.– Привет, дорогая, – Даниэль встал и поцеловал ее. – Ты будешь пить?– Конечно. Большую порцию водки со льдом, пожалуйста, – Фрэнки села и сняла солнечные очки.Даниэль заметил ее покрасневшие глаза.– Фрэнки, что-нибудь случилось?– Нет, все прекрасно, папа, просто немного устала после недели съемок, наверное.– Почему ты не хочешь отдохнуть? Тебе было бы очень полезно уехать.– Возможно, – мысль о том, чтобы оставить Джун, была непереносима.– Когда ты переезжаешь в новый дом? Надеюсь, скоро?– Да, в конце следующей недели, когда уедут оформители.Фрэнки, воодушевленная своим агентом, решила часть денег вложить в покупку дома. Они с Джун посетили множество частных домов и нашли один, под названием «Вилла Орхидей» – у последнего владельца была теплица с орхидеями. По голливудским стандартам вилла была не очень большой – четыре спальни, две ванных комнаты, но зато был большой бассейн и место было укромным, с прекрасным видом.Самое главное, что дом очень понравился Джун. Они часами обсуждали декор, и работы были уже почти закончены. Но вдруг, неделю назад, Джун объявила, что не переедет в «Виллу Орхидей».– Какого черта, Джун? Почему нет?– Это значит, что мне придется ехать десять с лишним миль до студии. Ты же знаешь, какое ужасное движение в эти дни на дорогах. Я пока останусь в своей квартире на Милхолланд Драйв.С Фрэнки чуть не случился удар. Могла быть только одна причина, почему Джун изменила свое решение. Она изводила себя мыслями, что сплетни, носившиеся по Голливуду, были правдой. Они появились три месяца назад, когда Джун начала работать над новым фильмом. Кто-то на вечеринке заметил, что режиссер Нигел Фостер крутит роман с одной из гримеров. Говоривший не знал ее имени, но когда он описал ее внешность, Фрэнки сразу поняла, что это Джун.Фрэнки всегда предполагала, что Джун в молодости вышла замуж. Она спала с мужчинами точно так же, как и с женщинами, и была бисексуальной. С Фрэнки такого никогда не случалось, и ей трудно было понять Джун. Она решила выяснить правду.– Я ничего не понимаю, Джун. Ты же с самого начала знала, что это дальше от студии, чем твоя квартира.Фрэнки увидела на лице Джун только злость.– Я не верила, что ты собираешь сплетни! Ты, Фрэнки, именно ты, у которой отец каждую ночь проводит в постели с разными женщинами.– Но почему ты так неожиданно изменила свое решение?– Я говорила тебе. Пока я работаю над фильмом, хочу быть поближе к студии.– Я достану машину, чтобы она каждое утро заезжала за тобой.Джун покачала головой и выложила на стол красный перец.– Нет, Фрэнки, я приеду, когда смогу, но сейчас останусь здесь.– Ты просто не хочешь, чтобы твой любовник знал, что ты лесбиянка!– О, ради Бога, Фрэнки, прекрати глупить, пойдем есть, – Джун села за стол, а Фрэнки все еще расхаживала по комнате.– Так ты это отрицаешь?– Черт, конечно же, нет. Нигел стал моим хорошим другом, да, мы много времени проводим вместе, но, милая, если бы ты не была такой подозрительной, ты бы, наверное, заметила, что я – женщина для женщины. И эта женщина – ты.– Так почему же ты не переезжаешь со мной в дом, который мы выбрали?Джун вздохнула и отложила вилку.– Дорогая, извини, но пока ты немного не успокоишься, мы не будем обсуждать это, о'кей?Так и случилось. Джун была непоколебима. Фрэнки переехала на «Виллу Орхидей» одна. Даниэль наблюдал за дочерью.– Ты уверена, что все в порядке? Ты выглядишь ужасно бледной, и, по-моему, сильно похудела.Фрэнки кивнула головой. Она не хотела, чтобы ее проблемы заметили.– Да, папа. Я уже говорила, что очень устала.Даниэль не поверил ей. Хотя они никогда не были близки, он заботился о своей дочери. Он знал, что такое Голливуд. Люди здесь похожи на рыбу-пиранью, готовые съесть любого, кто не сможет удержать их в страхе.Даниэль подумал, уж не связано ли это с личной жизнью Фрэнки. Мими намекала ему, что его дочь – лесбиянка, и что она беспокоится, как бы эта новость не вышла на поверхность. Но Мими будет молчать, ей не хочется, чтобы даже маленький скандал коснулся успешной карьеры ее клиентки, и заодно, ее личных комиссионных от этого успеха. Прав он или не прав, но Даниэль не собирался совать нос в эти дела. Фрэнки, наверное, решила, что он будет шокирован, но он столько навидался за свою жизнь в Тинсел Таун, что решил – раз Фрэнки счастлива, то ему нет никакого дела до ее сексуальных предпочтений.– О'кей, дорогая. Просто, когда переедешь, отдохни немного. Не откладывай это, хорошо? Надеюсь, меня пригласят на обед по случаю новоселья?– Конечно, папа.– К сожалению, мне надо уходить. У меня в четыре интервью для четвертого канала. А ты останься и доешь салат. Ты к нему почти не притронулась. Сообщи мне свой новый телефон, – Даниэль поднялся из-за стола и поцеловал ее в щеку.– Хорошо, пока.Фрэнки ковыряла вилкой еду на тарелке. Она была красива, богата, удачлива и совершенно несчастна. Глава 44 Джерард подъехал к дому Джины и припарковал машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128