– Так, значит, это все? – Ее ожгло горечью его слов.
– На какое-то время, Джо. Послушай, пока ты еще здесь, я хотела с тобой поговорить.
– Ты меня пугаешь.
Они вышли на балкон. Жасмин отцвел, и в воздухе появился грустный запах осени. Стелла прикрыла глаза, впитывая в себя последние мгновения счастья.
– Ну, – начал Джо обиженным тоном, – так о чем ты хотела поговорить?
– Я еще не все тебе рассказала.
– Опять какие-то мрачные тайны? – насторожился он.
– Всего одна. Я, со своим эгоизмом, надеялась, что мне не придется в ней сознаваться, но один журналист начал копать. Я не хочу, чтобы ты узнал это из газет. – Она взяла его руку и крепко сжала в своих ладонях. – Джо, я тебя люблю и хочу, чтобы ты всегда это помнил.
– Так что намерен откопать этот журналист?
– Что когда я от тебя отказалась, я не была малолетняя мать-одиночка. – Она внутренне сжалась, словно приготовившись к удару. – Мне было двадцать два года, и у меня был муж.
– Муж? То есть мой отец?
– Да. Хотя к моменту беременности я уже понимала, что брак рушится. Он с самого начала был трагической ошибкой.
– А я – еще большей трагической ошибкой! – с горечью бросил Джо. – Ребенок, который заставил бы тебя сохранить семью.
Она кивнула, боясь поднять на него глаза.
– И ты решила от меня избавиться? А что сказал он, мой отец? Не пытался тебя остановить? Ведь он бы мог этого не допустить?
– Он хотел сохранить брак. И был готов исполнить любую мою прихоть.
– И даже отдать ребенка?
– Даже это. Но злодейкой была я, а не он. Я была молода и несчастна. Мне просто хотелось вырваться оттуда. Из этого Дичвелла. От Энтони. Единственное, чего я хотела, это играть. Сейчас я бы все отдала, чтобы повернуть время вспять, самой вырастить тебя и дать тебе всю любовь, какую ты заслужил.
Она хотела заглянуть в глубину его синих глаз – таких же синих, как у нее, заглянуть ему в самую душу, искать там прощения, но Джо резко отвернулся. Но ничего, важно уже то, что он слушает ее слова. Важно не для нее, а для его будущего счастья.
– Джо, послушай меня. Я видела вас с Молли. Ты никак не можешь поверить в ее любовь, все время заставляешь ее что-то доказывать. Я понимаю, что в этом я же и виновата. Я отвергла тебя, и теперь ты никому не веришь, даже Молли. Но подумай вот о чем. Подумай, какой она взяла на себя риск, когда стала меня искать. А ведь она это сделала ради тебя! Джо, Молли любит тебя, тебе надо вернуться домой. Ради нас обоих не делай ошибок, которые совершила я и которые привели меня к этой пустой, одинокой жизни.
– Но у тебя есть Ричард.
– С которым я никогда не свяжу свою судьбу.
– Молли что-то не делала попыток меня вернуть…
– Потому что это ты должен предпринимать эти попытки! Ради бога, пойми это! Правда не на твоей стороне. Возвращайся домой и умоляй ее тебя простить! Пока не поздно. Джозеф, я тебя люблю, и как мне это ни горько, надо признать, что никто не будет любить тебя так, как Молли.
Вот теперь Джо наконец взглянул ей в лицо, и она увидела его глаза, полные слез.
– Я ее тоже люблю, но ужасно боюсь, что она меня бросит раньше, чем я ее. Поэтому и ушел первым.
– Если в этой жизни и можно быть в чем-то уверенным, – сказала Стелла убежденно, – так это в том, что Молли тебя никогда не оставит. – Она погладила его по щеке и подумала, стоит ли говорить то, что она собиралась сказать, ведь Молли ее за это убьет! – Особенно теперь, когда она снова ждет ребенка.
Стелла не была уверена, услышал ли он ее последние слова. Ничего не говоря, он сгреб сумку и рванулся к двери, словно боясь задержаться здесь лишнюю минуту. Она схватила его за полу куртки. Пока у нее не прошел запал.
– Одно последнее признание. Письма, что я тебе отдала. Я не писала их все эти годы. Я написала их ночью накануне нашей встречи. В этом я тебе солгала, но каждое слово в них – правда.
К ее изумлению, Джо расхохотался. Глаза его просияли, как море после бури.
– Знаешь, кого ты мне напомнила? Русскую матрешку. Только подумаешь, что вот она, настоящая Стелла, как вылезает еще одна. Зачем же ты насочиняла, что писала по письму каждый год?
– Мне нужно было как-то тебе доказать, что я тебя не забыла, что любила и помнила о тебе.
Мгновение он смотрел ей в глаза, словно желая отпечатать их в своем сознании.
– Ладно. Сейчас я чувствую, что меня любят.
Стелла просияла от радости и облегчения.
– И позволь мне тебя заверить, что ты наконец добрался до самой маленькой матрешки.
– Ну, слава богу! Прощай, Стелла…
Не дожидаясь лифта, он сбежал вниз по лестнице.
Стелла медленно вернулась в комнату, и тут зазвонил телефон. Это было как в другом мире.
– Да, – задумчиво ответила она, ощущая себя спустившейся старой покрышкой.
– Стелла! – Боб Крамер не говорил, а кричал. – Какого черта ты дома? Ты же должна быть в репетиционном зале у режиссеров «Ночи желания»! Они уже полчаса как просиживают свои драгоценные портки!
Черт, черт. Черт! Она так давно добивалась этой роли, оттачивала южный акцент, чтобы идеально вжиться в образ, а теперь…
Она даже собиралась пойти на какой-нибудь особый пилинг или инъекцию в губы в порядке омоложения – в Париже ее подруга такое сделала. Нет уж, придется полагаться только на свой дар перевоплощения.
Стелла приладила светлый парик и подправила макияж. Неплохо, неплохо. И не потому, что она сама это говорит. Не тридцать, конечно, но и не сорок пять. А что надеть? Она достала прозрачную белую блузку с оборкой на груди, не совсем современную – ну, так ведь и героиня такая!
Слава богу, хоть такси ждать не пришлось. Она приметила его еще из окна. Ехать было совсем близко, всего минут пять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90