Может, возьмут на работу на неполный день. – Молли опять солгала.
– И чем заниматься?
Молли порылась в голове.
– Помощник дизайнера по интерьеру.
Патриция хмыкнула, оглядывая диковинный декор квартиры.
– Пожалуй, у тебя к этому есть способности. При условии, что ты готова жить и в цирковом шатре. – Она протянула руки к Эдди. – А кто это у нас хороший мальчик? Ну-ка, иди к бабушке!
Эдди забрыкал ножками.
– Гляди-ка, у него на коленке ямочка. Точь-в-точь как у меня! – Это была провокация, Патриция ждала, как среагирует Молли.
Молли не среагировала никак.
– Тысячу раз спасибо, Пэт. Я вернусь не поздно.
– Удачи на собеседовании. – Патриция хотела добавить, что она-то ни за что не согласилась бы работать, когда Джо был таким же крошкой, но решила испытать себя на толерантность. К тому же это означает, что ей станут чаще доверять Эдди.
Она взяла внука на руки и осыпала поцелуями.
– По крайней мере, твои родители, кажется, оставили свою безумную затею искать эту мерзкую женщину, – доверительно сообщила она сияющему ребенку. – А нам только лучше, правда?
Эдди, явно не думая ни о чем, кроме того, что его будут много и весело тпрукать в животик, радостно загулил в ответ.
Молли была счастлива, что успела на вокзал за пять минут до отхода брайтонского поезда – как раз чтобы схватить в автомате у входа на перрон стакан кофе и вскочить в вагон.
Через пятьдесят пять минут она сделала в Брайтоне пересадку на местный поезд, который с пыхтением двинулся в сторону Нижнего Дичвелла, останавливаясь у каждого столба. Молли, сгоравшей от нетерпения, этот крошечный участок пути показался таким длинным, как если бы она ехала обратно до Лондона. В Овинтоне, в трех милях от Дичвелла, она села в автобус. Ехать на такси было накладно, а другого транспорта здесь не водилось.
Добралась она ближе к полудню. В то время как знойная и душная дымка, висевшая над Лондоном, заставляла весь город обливаться потом, Дичвелл, по какой-то прихоти небесной канцелярии, купался в чистых, радующих глаз солнечных лучах под ярко-синим небом. Было такое впечатление, что в этом месте свой микроклимат, эгоистично оберегаемый господом, для того чтобы время от времени любоваться своим маленьким раем. Здесь даже небо было другого цвета, более насыщенного, облака – пышнее и белее, а холмы – зеленее и сочнее. Каждое крыльцо увивали розы, пчелы гудели над колокольчиками, мальвы склонялись яркими головками к облицованным галькой стенам, словно обозначая входы в десятки таинственных сказочных миров. «Неужели, – подумала Молли, – чтобы жить в этом раю, обязательно принадлежать к числу особых, избранных богом людей, вызывающих всеобщую зависть?»
Возвышенное настроение вмиг испарилось, едва она свернула в тенистую аллею, ведущую к «Антикварной лавке Льюиса». Она не верила своим глазам. Лавка теперь уж точно была заперта – на дверях красовался внушительный замок с уже знакомой ей запиской на дверях. Расстроившись, она прислонилась к стене дома напротив, теплой от солнца. Какой-то безумец! Вечно держит магазин на замке, будто не понимает, что в такой день здесь могут проезжать сотни машин с потенциальными покупателями, которые влюбятся в эту деревушку и во что бы то ни стало захотят увезти с собой на память кусочек этого рая.
Молли вскочила. Королева бриттов из школьного буфета так легко не сдастся. Она вспомнила про паб. Он уже должен быть открыт, а бармены обычно в курсе всего, даже того, что касается тех, кто ни разу не переступал порог заведения. Впрочем, Молли почему-то была уверена, что антиквар к таким не относится.
Бар под названием «Солнце в зените» всего несколько минут как открылся, и посетителей было мало. Попав с яркого солнечного света в пыльный полумрак зала, Молли споткнулась.
При ее появлении рядом со стойкой бара попугай в клетке неприятно проскрипел:
– А кто эта красотка?
– Не я, – угрюмо бросила Молли, потирая подвернувшуюся лодыжку. – Тебе, случаем, не известно выражение «сексуальные домогательства»?
– Конечно, нет! – всплеснул руками хозяин, выходя из-за пивной бочки с таким видом, будто готов был зажать попугаю уши, чтобы не портить птицу. – Да лучше бы и не знать. Это только у вас в Лондоне мода на такие вещи.
Он поправил развешанные позади стойки фривольные картинки, так что почти оголенные фотомодели стали видны еще лучше.
– Могу я вам что-нибудь предложить? Может быть, рюмочку шерри? Или стаканчик белого вина? – У него был какой-то развязный выговор.
– Спасибо, рановато еще. Вообще-то я ищу одного человека. Владельца антикварного магазина.
– Энтони? Он в сортире. У него в лавке своего нет, если не считать белого с синим викторианского горшка, да в нем у него герань растет. Ей, конечно, немного удобрения не повредит, я ему это все время твержу. – Молли постаралась не вникать в смысл его слов. – Вон там его выпивка стоит, если надумаете дождаться.
Молли оглянулась. На небольшом круглом столе из дерева на тяжелых кованых ножках стояла недопитая пинта биттера, а рядом – непочатая вторая кружка. Этот человек явно жил под девизом: «Ни часа без выпивки!»
Молли уже почти набралась смелости, чтобы задать свой вопрос бармену, но тут вернулся Энтони Льюис.
Он вопросительно оглядел девушку:
– Привет, красавица. Ко мне или за моим комодом?
– Похоже, это вы учили попугая говорить? Я на вас пожалуюсь в полицию нравов за совращение птичек.
Энтони оценил шутку:
– Неплохо. Совсем неплохо для лишенной юмора жительницы Лондона.
– Вообще-то, – продолжала Молли, – мне ваш комод ужасно нравится, но я вряд ли могу его себе позволить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90