Бетти чуть отодвинула трубку от уха: смех у Джини был заразительный и очень громкий.
– Хорошо, скажу. И не только тебе, но и Максу. Ведь именно он трудился над пирогом, верно?
– Бесспорно, – хихикнула Джини. – Однако приглашаю-то тебя я!
– Не примазывайся к чужим успехам, – сказала Бетти. У нее вдруг как-то стало легче на душе, словно тяжесть свалилась. Так часто бывало после бесед с хохотушкой Джини.
– Ладно, ладно. Так ты идешь?
– Да.
– Ждем. Смотри не увязни в сугробах.
– Постараюсь, – ответила Бетти, после чего прервала связь.
Отель находился ярдах в четырехстах от туристической базы, стоял возле отвесной скалы, словно прижимаясь к ней, ища укрытия от дождей, ветров и прочих погодных явлений, которые здесь, в горах, порой сменяли друг друга очень часто. От базы к отелю вела широкая, мощенная плиткой дорожка, которая в настоящий момент была скрыта под снегом и угадывалась лишь по протоптанной многими парами ног тропинке.
Бетти работала в туристическом комплексе «Фолкен рок» уже целый год и по прошлому сезону знала, что здешние дорожки расчищают специально нанятые работники. Однако в этом году снег выпал на несколько дней раньше обычного – во всяком случае, так говорила Джини, местный старожил, стаж которой на базе насчитывал больше шести лет, – поэтому расчищать его пока было некому: сезонные рабочие еще не поднялись сюда из низин.
Гораздо выше, в горах, где находилась третья станция фуникулера и куда туристов возили кататься на лыжах, снег лежал почти круглый год. Но условия местности не позволяли построить там здание наподобие отеля или хотя бы базы, в которой можно устроить достаточно комфортабельный ночлег для прибывших на отдых людей. Поэтому, когда создавался туристический комплекс «Фолкен рок», решено было строить отель там, где удобно и безопасно. Так и вышло, что проживали туристы в отеле «Маунт лодж», кататься ездили на фуникулере, а по возвращении первым делом попадали на базу, где Бетти и Джини встречали их с горячими напитками и легкой закуской. И только после этого, немного отдохнув в просторном зале с большим камином и удобной мягкой мебелью, туристы отправлялись в отель по той самой дорожке, по которой шла сейчас Бетти.
Однако, осторожно ступая по мягкому, но одновременно скользкому снегу – ртутный столбик термометра едва ли опустился ниже нуля – и кутаясь в наскоро наброшенную куртку, Бетти думала вовсе не о том, что минут через сорок им с Джини нужно начинать подготовку к приему группы туристов, с утра поднявшихся по канатной дороге на лыжную трассу. Нет, ее мысли устремились в том же направлении, которое притягивало их почти всю первую половину дня.
Она вдруг живо представила себе дом, в котором выросла и который в позапрошлом году пошел с молотка за долги по больничным счетам. Собственно, о том, как он продавался, Бетти думать не хотелось, но как из песни не выбросишь слов, так и факт продажи невозможно было выкинуть из головы.
И все же она попыталась это сделать, насильно переключившись на воспоминания об окрестностях дома, где прошло ее детство. Как уже упоминалось, тот находился в деревне Хаммерли, на северной ее окраине, стоял на пригорке, с которого хорошо было видно место впадения речушки Снейки в залив.
Сколько Бетти себя помнила, она слышала шум прибоя и журчание. Первый звук производили соленые морские волны, второй – бегущая по узкому каменистому ложу пресноводная речка.
Когда Бетти пришлось переехать к сестре Уне в Форт-Вейл, там ее приветствовало знакомое журчание: речушка Снейки была тут как тут. Правда, текла довольно далеко от принадлежащего Ральфу и Уне коттеджа. Однако само ее присутствие пролило бальзам на душевные раны Бетти, которые в то время были еще свежи.
До девятнадцати лет она жила с матерью, Кэтлин Кендалл. Сначала с ними находилась также Уна, старшая сестра Бетти, но потом она влюбилась в Ральфа Гармена, вышла за него замуж и переехала к нему в Форт-Вейл. Там супруги проживали и по сей день, увеличив семью вдвое – обзаведясь малышами Тедди и Джонни.
Отца Бетти почти не помнила. В ее памяти остался лишь образ высокого, темноволосого, сильного человека. Последнее запечатлелось в мозгу Бетти особенно, потому что отец, Дэвид Кендалл, частенько подбрасывал ее, свою любимую младшую дочурку, в воздух. Бетти визжала от страха и восторга и всегда боялась, что отец не успеет ее поймать, но этого ни разу не произошло. Она взмывала под потолок гостиной, на мгновение у нее захватывало дух, но в следующую секунду ее подхватывали сильные руки.
Мать частенько рассказывала Бетти о том, каким хорошим человеком был ее отец, по специальности учитель биологии. По мнению Бетти, в этих рассказах отсутствовало обычное в подобных случаях преувеличение, потому что Бетти и сама помнила, каким счастьем сияли глаза матери, когда она смотрела на своего обожаемого супруга.
К сожалению, семейная идиллия продолжалась недолго: Дэвид погиб, трагически и нелепо. У него была страсть к плаванию под парусом. И парусная лодка тоже была. В один далеко не прекрасный день Дэвид вышел в море, не зная, что надвигается шторм. Домой он больше не вернулся. Спустя несколько дней его тело обнаружили на берегу, милях в пяти от деревни.
Так в возрасте четырех с половиной лет Бетти осталась без отца, с одной только матерью. Правда, была еще бабушка, мать Кэтлин, родом из этой же деревни, но проживающая в Портленде, куда ее увез в свое время второй муж.
Старушка была в годах, однако время от времени приезжала в гости.
1 2 3 4 5 6 7