— громко воскликнул Маккормак, чувствуя, как созданная им самим бронированная раковина разлетается в куски и уплывает куда-то в туман душистых пузырьков и пара. — О, Кэт…
Катриона обняла Ши за шею и лизнула его губы.
— Опустись чуть ниже…
Ши покорно скользнул вниз и почувствовал колени Катрионы по обеим сторонам своих бедер, ее мокрые волосы щекотали ему лицо.
— Хочешь узнать, что я собираюсь с тобой сделать? — Катриона не стала ждать ответа. — Я собираюсь принять тебя в себя, и моя плоть проглотит твою прямо здесь, в ванной.
Потом мы пойдем в постель. Ты ляжешь на спину, а я буду целовать твой член — дюйм за дюймом, — пока ты снова не будешь готов. А потом мы будем вместе всю оставшуюся ночь…
Никто прежде не говорил так с Маккормаком. Какое-то мгновение Ши был просто шокирован, потом ощутил такой сильный приток желания, в который сам уже не верил. Он схватил Катриону за бедра и потянул вниз, «натягивая» на себя. Она судорожно вдохнула всей грудью и вцепилась ему в плечи.
— О-о-о, Кэт… — простонал Ши.
Катриона подалась вперед, и он резким движением полностью вошел в ее плоть, теперь просто мужчина — человеческое существо, желающее любить и быть любимым.
В какое-то мгновение Ши подумал о том, как глупо было с его стороны считать, что это так трудно.
— Я никогда прежде так себя не вела, — с трудом призналась позже Катриона, лежа в роскошной постели. — Надеюсь, ты не обиделся?
— Нет, — прошептал Ши. — Нисколько.
— Мне почему-то захотелось.
— Все в порядке. Не извиняйся.
Катриона озорно хихикнула:
— Вообще-то, кажется, тебе понравилось.
— Точно. Понравилось. И все прочее — тоже. Но где, скажи ради Бога, ты всему этому научилась? Я думал, тебя хорошо воспитывали.
— Должно быть, тлетворное влияние. Я имею в виду окружающую обстановку и то, что здесь творилось в свое время.
Маккормака непреодолимо клонило ко сну. Он трижды кончил. Прежде с ним такого не случалось.
— Это правда, насчет мадам де Виленюв? — сонно спросил он.
— Господи, разумеется, нет, — опять захихикала Катриона. — Все это придумала я. Настоящий владелец — просто какой-то торговец антиквариатом с экзотическим вкусом. Он забрал всю обстановку в свой магазин на Кингс-роуд.
Катриона поцеловала Ши в щеку.
— Теперь можешь спать.
Но он уже и так спал.
Глава 5
Студия Фреда Смита, как и его жилые комнаты, располагалась на третьем этаже ветхого склада на Канал-стрит.
Благодаря трем высоким, от пола до потолка, арочным окнам студия была просторной и светлой. Что касается вещей, то особого изобилия здесь не наблюдалось: крошечный умывальник, заляпанный масляными красками и химическими реактивами, старый холодильник, два деревянных стула заводского производства и армейская кровать с кучей одеял на ней. Несмотря на суматошную жизнь художника, Фред любил порядок, правда, представления о нем были у него весьма своеобразны. Гвиннет дом Фреда не нравился, она находила его холодным и неуютным. По ее мнению, все выглядело бы гораздо лучше, если бы сосновый пол покрасить и отполировать, улучшить освещение, установив нормальные светильники, и отдать эту ужасную мебель активистам Армии Спасения, заменив ее несколькими красивыми предметами быта. Гвиннет не представляла, как Фред может работать в такой гнетущей обстановке.
Хуже всего было то, что ступени лестницы, ведущей в галерею, большей своей частью прогнили, а Фред и не собирался заниматься их ремонтом. Посетители (даже сам Соломон Вальдхейм), прежде чем войти, выстукивали в дверь на улице специальный код, после чего Фред бросал им веревку, один конец которой привязывался к убирающемуся маршу пожарной лестницы; посетитель дергал за веревку, пролет лестницы опускался, и гость начинал нелегкое восхождение наверх.
Не привыкший к комфорту и невосприимчивый к холоду, Фред был совершенно счастлив.
— Тебе здесь нравится больше, чем у меня на квартире, — пожаловалась как-то Гвин, и Фред не стал оспаривать выдвинутые против него обвинения.
С тяжким вздохом Гвин предположила, что Фред уже никогда не переменится. Она любила наблюдать, как он работает: смуглое красивое лицо становилось сосредоточенным, ничего не видящим вокруг. Гвин наслаждалась формой его талантливых рук и линиями длинного тела. Мысли Гвин перенеслись к тому, как Фред занимался с ней любовью; она вспомнила его терпеливость и страстность и решила, что внешние обстоятельства не имеют никакого значения. Фред был такой, как есть, и Гвин его любит.
Фред становился довольно известным художником. За месяц он продал три большие картины, более чем за пятьдесят тысяч долларов каждую; одну из картин приобрел музей искусств. В статье журнала «Пипл» Фред представлялся как социальный художник десятилетия и самое сексуальное лицо сезона, что несказанно поразило самого Фреда.
В день рождения Гвиннет Фред пришел домой рано и с особым подарком, огромным и тяжелым. Гвин открыла картонную коробку, сопровождая свои действия возгласами восторга и беспокойства, усилившегося при виде огромного темно-коричневого ящика, сплошь покрытого маленькими блестящими кнопочками и рычажками.
— Фред, ты прелесть. Но что это?
— «Бета Макс». Думаю, тебе он понравится.
— «Бета Макс»?
— Видеомагнитофон. Последний писк. Телевизор смотреть. Включаешь его и подсоединяешь к телику, если тебе надо куда-то уйти, а программу смотришь позже. Теперь ты не пропустишь ни одного любимого шоу. Можем к тому же брать в прокате фильмы. Говорю тебе, штуки будут в большой моде.
Тоненький внутренний голосок в душе Гвиннет пропищал было сигнал тревоги, но в тот момент она его не поняла и проигнорировала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115