Гости стали подниматься, но Кэролайн продолжала сидеть.
— Маргарет, я хочу поговорить с тобой. Проводи нас в зимний сад, Бет. — Кэролайн поднялась и величественно двинулась к выходу из столовой. Бет подбежала и покорно засеменила рядом. — Какая у тебя странная походка. — Кэролайн с осуждением посмотрела на изящные туфли племянницы на высоченных каблуках.
В зимнем саду она удобно уселась в кресло, по-мужски резко закинув ногу на ногу, выжидательно помолчала, но не выдержала:
— Ну же, Бет, я хочу поговорить с Маргарет наедине.
Бет повернулась так резко, что подол ее длинного светло-розового платья гневно взметнулся.
— Не стоит быть такой любопытной, — вслед удаляющейся Бет проговорила Кэролайн, доставая из сумочки маленький золотой портсигар, и закурила. — Единственное приличное место в этом доме, — повела она рукой с зажженной сигаретой. — Хоть какие-то яркие пятна, а то все вокруг бледное, блеклое. Впрочем, дома и должны быть похожи на своих хозяев. Итак, Маргарет. — Кэролайн с наслаждением затянулась. — А знаешь ли ты, что Маргарет звали твою прапрабабку, жену Филиппа Феннела, казненного при Елизавете? Она тогда спасла Окридж-холл от конфискации в королевскую казну. — Кэролайн помрачнела. — А другой Филипп, твой дядюшка, продал его.
— Да, я знаю.
— Про Маргарет или про Филиппа?
— Я все знаю об Окридж-холле, — спокойно ответила Мэг.
Кэролайн оживилась.
— Откуда? Тебе рассказывала Гвендолен?
— Нет, мама никогда не говорила со мной об Окридж-холле.
— Очень похоже на нее. — Кэролайн усмехнулась. — Так откуда же ты все, — она выделила это слово, — знаешь?
— Все, наверное, слишком громко сказано — лишь то, что смогла найти в университетской библиотеке.
— Значит, тебе было интересно?
— Пожалуй. — Мэг не хотела показывать, насколько ей было интересно.
Кэролайн, видимо, поняла это.
— Как ты сейчас похожа на свою мать, такая же гордая тихоня.
— О, — Мэг рассмеялась. — Я не тихоня!
— Да, судя по твоим волосам, не тихоня. Ну-ка, подойди. — Она длинными тонкими пальцами, унизанными перстнями, взяла Мэг за подбородок. — Удивительно, — прошептала Кэролайн, — удивительно. Маргарет… Как же тебя называла Гвендолен? Мардж? Гретель? Мей?
— Мэг.
— Просто. — Кэролайн неодобрительно покачала головой. — Слишком просто.
— Мне нравится. — Мэг упрямо вскинула подбородок. Честно говоря, она тоже предпочитала, чтобы ее называли Мардж, но Мэг выбрали родители, и никто не имеет права осуждать их выбор.
— И чем же ты занимаешься, Маргарет? — Кэролайн тоже не собиралась идти на какие-либо уступки.
— Работаю в школьной библиотеке.
— Очень увлекательно! — иронично произнесла Кэролайн.
— Мне нравится.
— А мне нравится, что ты не поддакиваешь мне, как эти глупые Уайты. — Кэролайн улыбнулась и достала вторую сигарету.
Последовала пауза.
— От чего умерла Гвендолен?
— От воспаления легких.
— Странно, у нее всегда было крепкое здоровье. Наверное, плохое питание… Вы что, голодали?
Мэг усмехнулась про себя. Похоже, в представлении Кэролайн все, кто не может позволить себе ужин из восемнадцати блюд, голодают.
— Мы не голодали, мы вообще очень хорошо жили и были счастливы! — Наконец-то Мэг смогла сказать то, ради чего, собственно, и пришла. Они были счастливы без Феннелов, их богатства и внимания!
— Счастливы? — Кэролайн выговорила эти слова с презрением. — Да, Гвендолен могла позволить себе быть счастливой!
— А вы нет? — дерзко спросила Мэг.
— Нет, — жестко ответила Кэролайн. — Я не могла!
— Но почему? Каждый имеет право на счастье!
— Только не я. Я была самой старшей и, по сути дела, — главой семьи. На Филиппа, как ты уже поняла, надеяться не приходилось, а наш покойный папочка, славный генерал Феннел, был алкоголиком, которого даже не выпускали к гостям. Впрочем, его немного оправдывает то, что он начал пить сразу же после смерти мамы, твоей бабушки. В свете говорили о таинственной болезни, подхваченной им в Афганистане. Этой болезнью была неистребимая тяга к спиртному. Представь себе, Маргарет, я до сих пор прячу оставленные на столе недопитые бутылки. — Кэролайн невесело рассмеялась. — Денег хронически не хватало. Наши туалеты, правда, были всегда великолепны, но чего это стоило! Окридж-холл разрушался на глазах, и сохранить его могли только мы, женщины, вернее, деньги, которые получим, удачно выйдя замуж. Теперь ты понимаешь, чем для нас было замужество твоей матери? Предательством! Впрочем, спасение Окридж-холла волновало только меня. Аннабел всегда любила только себя, Диана была глуповата, а Филипп… — Кэролайн с силой сжала руку Мэг. — Никогда не называй своего сына Филиппом — это роковое для нас имя! Я чуть не умерла, когда узнала о продаже Окридж-холла, и не простила Филиппа даже после его гибели.
— Да, вы не умеете прощать, — тихо проговорила Мэг.
— Но и ты ведь не простила, правда, Маргарет? — сверкнула глазами Кэролайн. — Ведь ты тоже не простила нам Гвендолен? Иначе бы обратилась за помощью. Почему ты не написала мне, когда умерли родители?
— Я сообщила вам об их смерти. Если бы вы захотели увидеть меня, дали бы знать.
— Ты не только упряма, но и горда. Черт побери, ты настоящая Феннел! — Кэролайн потрепала Мэг по плечу. — Хочешь, покажу тебе Окридж-холл?
— Еще как! — Мэг сама удивилась своей восторженной реакции.
— Приедешь ко мне двадцать шестого июня, я пришлю за тобой машину. Покажу Окридж-холл и кое-что еще. Тебя удивит… Помоги мне подняться и пойдем к гостям, Мэг. — Кэролайн с видимым неудовольствием произнесла это имя. — Нечего улыбаться, я назвала тебя так совершенно случайно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50