– Так разве Уэббер недостаточно крупная фигура в деловом мире? Почему ты не предложила свою игру ему?
– Я… э-э… я…
Слов не находилось. Ну вот, захотела выставить себя чем-то значительным, а теперь получай! Так опрометчиво заявить о дружбе с человеком, которого и в глаза не видела! А Оливер его наверняка знает. Ой, что же теперь делать? Все отрицать? Что отрицать? Что она с ним знакома? Мямлить что-нибудь насчет того, что она похвасталась знакомством с Уэббером, чтобы произвести на Оливера большее впечатление? Но это, хотя и правда, прозвучит совсем по детски и вряд ли его убедит…
– Ну, понимаешь… Именно потому, что мы друзья, я и не хотела предлагать ему это. Ты же знаешь, как это бывает… Никогда не следует дело смешивать с удовольствием.
– В таком случае ты и мне ничего не предложила бы?
– Что ты имеешь в виду?
– Не захотела бы смешивать бизнес с удовольствием. Я ведь тоже варюсь в этом бизнесе, помнишь? А мы с тобой провели чертовски упоительную ночь, наслаждаясь друг другом. или это была наша последняя ночь? – мрачно предположил ОН. – Может, ты решила все же смешать то и это? А может, решила, проигнорировав собственную установку на разделение того и этого, провести со мной ночь и, воспользовавшись моим доверием и хорошим расположением, подороже продать свой бесценный пакет?
Джесс ощутила в сердце дикую боль. Так вот как он о ней думает! Впрочем, надо признать, не вполне безосновательно. Поначалу, вечером, она думала лишь пофлиртовать немного, не исключая того, что этот флирт поможет ей и в делах. Но это лишь поначалу, а потом между ними возникло нечто такое, что она и думать забыла о всякой корысти. А уж когда он отнес ее в постель и стал страстно ласкать, она вообще забыла обо всем на свете.
Горящие гневом глаза Джесс сузились, а указательный палец поднялся, и она погрозила им ему.
– Промах, дорогой мистер Оливер Твист, с вашей стороны это ужасающий промах! Я провела с вами ночь не по каким иным причинам, кроме той, что я этого хотела.
– Ну, всего лишь предположил… – растерянно пробормотал он.
– Хорошо, я скажу, что вам делать с вашими предположениями! Засуньте их в то место, в которое никогда не добирается солнечный луч! А я ухожу отсюда.
И Джесс, пылая негодованием, решительно направилась к выходу.
– Куда именно?
Дойдя до дверей спальни, она обернулась и взглянула на него. Куда в самом деле? Она в данную минуту неплатежеспособна, ей нечем расплатиться за номер, но… Разве они не должны? Ох, да конечно, они просто обязаны позаботиться о ней; ведь ее ограбили здесь, в их отеле!
– Возьму себе такой же огромный номер, как этот, а если они откажут мне, подам на них в суд за то, что допустили кражу из номера всего моего имущества. Так что я отправляюсь вниз, к администратору, в том, в чем есть. – Она потрясла полами халата и поглубже запахнулась в него. И к черту все правила приличия! Вот так-то!
Она повернулась, вышла из спальни и была уже на середине гостиной, когда увидела груду разнообразных упаковок, занимавших диван и стоящий рядом стул. Она замерла на месте, и глаза ее изумленно расширились. Здесь были коробки и фирменные пластиковые сумки с именами, мимо которых не пройдет спокойно ни одна женщина: Шанель, Армани и… Кристиан Диор. Джесс повернулась и увидела прямо перед собой Оливера. И он, не успела она и слова вымолвить, заключил ее в объятия.
– О, не делай этого, прошу тебя, – сказал он, почувствовав ее сопротивление и крепче прижимая к себе, чтобы она не вырвалась. – У тебя уже есть номер, этот, разделенный со мной. И одежды у тебя теперь достаточно, а если эта не понравится, купим другую, на твое усмотрение. Вот видишь, Джессика Лемберт, все твои проблемы решены, все позади… А может, все только начинается, – договорил он задумчиво и закрыл ее рот поцелуем, скользнув рукой за отворот халата.
Джесс почувствовала, что оседает на пол вместе с Оливером. Ошеломленная, она испытывала сладостное наслаждение и от пальцев, ласкающих ее груди, и от его ставшей уже такой знакомой, желанной тяжести. Но все же она расслабилась не настолько, чтобы забыть о высказанном ужасном предположении, будто бы она спала с ним ради продажи игры.
Раньше она хотела рассказать о своей игре, но теперь нет, теперь она ни слова не скажет о делах. Иначе она его потеряет. Пока он ходил покупать одежду, ее так раздосадовала его бывшая любовница, что она в запале сказала о браке, хотя он ничего подобного ей не предлагал. Нечистая сила! Неужели она его из-за этого может потерять!
Теперь, когда Оливер волшебным образом пробудил в ней все чувства и ощущения, когда он был близок к тому, чтобы овладеть ею, она уже знала, что должна выложить ему горькую и грубую правду. Да, сознаться во всем… Она полюбила его и не хотела потерять, и, если еще можно что-то поправить, она постарается это сделать.
Потом, когда они слились в страстных объятиях, все было забыто и прощено. Лишь пламя страсти, лишь наслаждение и это странное ощущение, что не только руки и ноги, но и сама душа ее обвилась вокруг него.
Уильям стоял у окна гостиной и смотрел вниз, на поток уличного движения, струящийся по авеню. Он слегка улыбался, слыша за спиной возгласы удовольствия, исходившие из его спальни, когда она раскрывала очередную коробку или доставала содержимое очередной фирменной сумки. Женщины, с таким восторгом примеряющие одежды и разглядывающие себя в зеркало, были для него загадкой. А она была для него загадкой вдвойне. Да, это Джессика Лемберт, все правильно. Та самая, что пригласила его поужинать к себе в дом. Рано утром, когда она спала, он внимательно осмотрел содержимое ее вечерней сумочки, потом оставалось только позвонить Дэвиду, своему поверенному, передать ему необходимую информацию и ждать от него сообщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108