— Подожди, я доскажу до конца. Наконец-то мои тупые мозги сумели облечь в слова истину, о которой уже давно догадывалось сердце. Я понял, что такое вечность. Это всего лишь череда дней: один, другой, третий, десятый, взятые вместе. И все эти дни я хочу прожить с тобой!
— А я — с тобой, — тихо ответила Лия и прильнула к его губам долгим поцелуем, грозящим положить конец дальнейшим объяснениям. Однако через несколько мгновений Шон со вздохом поднял голову и, прижав Лию к себе, продолжал рассказ:
— Мне страшно было подумать о том, что я проведу без тебя еще хоть один день! Поэтому я приехал в Лондон и пошел по туристическим агентствам. Несколько десятков обошел, пока не наткнулся на тебя. Прости меня за эту выдумку с газетой. Разумеется, в глубине души я понимал, что ты ни в чем не виновата. Просто не знал, как ты меня встретишь, и решил ринуться в атаку первым, чтобы в случае чего иметь возможность с достоинством отступить… Ну не дурак ли я, а?
— И ты боялся, что я не захочу тебя видеть? — воскликнула Лия. — Глупый! Но скажи, неужели ты в самом деле обошел все лондонские агентства?
— А как ты полагаешь, где я шлялся с раннего утра до пяти вечера? Господи, никогда бы не подумал, что их такая прорва! Если бы не нашел тебя сегодня, продолжил бы поиски завтра.
— Как хорошо, что мы работаем до половины шестого! — счастливо вздохнула Лия. — До завтра я бы не дожила!
Взглянув Шону в лицо, она вдруг заметила, что он озадаченно нахмурился.
— Что такое?
Шон наморщил лоб, словно что-то припоминая.
— Ты сказала, что хочешь выйти замуж «так же счастливо, как мама»?
— Верно.
Она просияла, глаза засверкали, словно драгоценные аметисты.
— У них все наладилось! Папа вернулся к маме, и теперь они живут счастливее прежнего! Он говорит, что пережил какое-то помрачение рассудка. Едва ушел, понял, что совершил страшнейшую в жизни ошибку; но гордость удерживала его от того, чтобы признать свою вину и вернуться.
— Таковы уж мы, мужчины, — пожал плечами Шон. — Когда доходит до сердечных дел, мы становимся удивительно твердолобы. Что же помогло ему прийти в себя?
— Как ни странно, ты. Ты сообщил маме о том, что я застряла у тебя, а она использовала эту новость как предлог, чтобы позвонить папе.
— Она беспокоилась о тебе? — спросил Шон. Лия лукаво улыбнулась в ответ.
— Ни капельки! По ее словам, с первых же твоих слов она поняла, что беседует со своим будущим зятем!
— Боже мой! Как она догадалась?
— По голосу. По тому, как ты произносил мое имя.
Шон изумленно потряс головой.
— Подумать только! Даже будущая теща поняла, что со мной происходит, раньше меня самого!
— У мамы вообще потрясающая интуиция, — заверила его Лия.
— Что ж, я счастлив, что они снова вместе. Хочу, чтобы отец, как положено, привел тебя к алтарю и передал с рук на руки мне.
Лия заметила: Шон говорит о свадьбе как о деле, давно решенном. Таков ее возлюбленный — приняв решение, не колеблется, не сомневается, не оставляет себе лазеек «на всякий случай». Он бесстрашен и верен своему слову, как всякий настоящий мужчина.
Поднявшись с кресла, она обвила его шею руками и взглянула в глаза.
— Отец приведет меня к алтарю, — тихо пообещала она. — Но отдавать меня не нужно — я уже твоя. Стала твоей в тот миг, когда тебя увидела.
— Твое сердце стало моим, — хриплым, взволнованным полушепотом ответил Шон, — а мое — твоим. Так будет сегодня, и завтра, и послезавтра — всегда. Изо дня в день, пока смерть не разлучит нас, я буду доказывать тебе, как ты бесценна, как я тебя обожаю. И, пожалуй, начну прямо сейчас!
С этими словами он подхватил ее на руки и понес в спальню.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40