Кошка, правда, вопросительно подняла голову, словно впервые слышала ласковые слова от человека. Однако дружелюбный и общительный характер победил. Скоро она удобно устроилась на коленях у Трейси и довольно заурчала.
В голове у Трейси стал рождаться план. Кажется, судьба дает ей в руки способ, как сорвать маску с преступника. Оставался еще шанс… правда, дикий и фантастический, но это был шанс, и им нельзя было пренебрегать, потому что он – последний. Трейси нагнулась над маленьким белым существом, свернувшимся в клубок у нее на коленях.
Кошка позволила девушке взять себя на руки и тут же доверчиво прижалась к плечу человека. Трейси пошла обратно в яли.
Она плохо знала нрав турецких кошек. Они бегали повсюду, их вечно прогоняли из ресторанов и кафе. Но если эта кошка не была бездомной и она похитила чье-то домашнее животное, поднимется скандал, и ей нечего будет сказать в свое оправдание. Поэтому Трейси старалась держаться подальше от главной улицы и оживленного базара. Девушка не сомневалась, что кошка легко найдет сама дорогу домой после того, как она отпустит ее.
Выйдя на дорогу, Трейси пошла быстрее, и кошка пару раз выпустила когти, хотя и нерешительно, и слегка поцарапала ее плечо. Трейси успокаивала ее и шла дальше, не замедляя шага. У ворот она сунула ее под пальто, где животное быстро согрелось и успокоилось.
Не заходя в киоск Сильваны, Трейси направилась прямо в яли, не встретив никого по дороге. Она поднялась в салон второго этажа и поняла, что, кроме нее, в доме никого нет. Должно быть, все сейчас находились в киоске на холме. План Трейси заключался во встречах с каждым из участников разыгравшейся драмы, и это необходимое условие делало весь план крайне сомнительным. Как, например, ей сейчас увидеться с Сильваной?
Оставалось только ждать. Рано или поздно на ее отсутствие обратят внимание, и искать ее в первую очередь придут в яли. Трейси положила белую кошку на колени, спрятав в складках пальто. Она шептала ей ласковые слова и нежно гладила. Кошка лежала зажмурившись и довольно урчала.
Сидя в огромном салоне, Трейси прислушивалась к скрипам, наполнявшим дом. Из угла невесело смотрела высокая изразцовая зеленая печь. В комнате было холодно и сыро, хотя за окнами и светило яркое солнце.
В мраморном коридоре внизу раздались шаги, кто-то начал подниматься по лестнице. Трейси выпрямилась в ожидании и учащенно задышала. Ее рука непроизвольно напряглась вокруг теплого комочка, удобно устроившегося у нее на коленях. Конечно, вспомнив о ней, они выбрали для дипломатической миссии Нарсэл. Трейси еще раз проверила, чтобы кошка была спрятана под пальто, и приготовилась к первой встрече.
Нарсэл вышла из-за поворота, увидев спокойно сидящую Трейси, она растерялась, остановилась, глаза ее забегали… Нетрудно было догадаться, что ее терзает чувство вины по отношению к гостье. Если бы только удалось использовать эту вину и сыграть на ней…
– Мой брат хочет поговорить с вами, – негромко сообщила Нарсэл.
– Пусть придет сюда и скажет, что хочет, – твердо ответила Трейси. – Мне надоело выполнять чьи-то приказы. Я не сделала ничего плохого, и я не заключенная в этом доме. Или я ошибаюсь?
Нарсэл тяжело вздохнула.
– Лучше будет, если вы сделаете, как велел Мюрат. Он рассердится, если я вернусь без вас.
– Это ваша проблема, – смело парировала Трейси. – А может, вы собираетесь отвести меня к нему силой?
Трейси вызывающе развалилась на стуле. Она не думала, что Нарсэл попытается отвести ее в киоск силой. Она останется в салоне и заставит их приходить сюда всех по одному. Только бы это оказалось возможно!
Нарсэл сделала нерешительный шаг по направлению к ней, но в этот самый миг кошка громко мяукнула, потому что Трейси непроизвольно крепко сжала ее. Турчанка вздрогнула и замерла как вкопанная.
– Что это? – удивилась она. Настал момент первого испытания.
– Ну, конечно же, это Ясемин, – ответила Трейси и распахнула пальто.
Белая кошка села и посмотрела на Нарсэл своими зелеными глазами. Потом освободилась от руки Трейси и прыгнула в воздух. Нарсэл словно приросла к одному месту, и Трейси увидела у нее на лице суеверный страх. Потом сестра доктора Эрима попятилась, чтобы освободить кошке дорогу, и вскрикнула.
Трейси чуть не задохнулась от неожиданности: именно это, искаженное злостью, жестокое лицо изобразил Майлс Рэдберн в отражении самовара на портрете Сильваны Эрим.
Трейси облизнула языком пересохшие губы и перешла в наступление.
– Неужели вы надеялись, что сумеете дважды заставить умереть Анабель? Неужели тешили себя надеждой, что она не вернется, чтобы разоблачить вас? До самой смерти вам не загладить зло, которое вы сделали!
Но Нарсэл уже пришла в себя и яростно замахала руками на белую кошку. Ее глаза дико блестели.
– Это не Ясемин! – закричала она.
– Конечно, не Ясемин, – мягко согласилась Трейси. – Как это может быть Ясемин? Вы утопили кошку Анабель и оставили ее труп так, чтобы я нашла его и испугалась. Вы надеялись, что испугаете меня и заставите уехать, да? Это вы разыгрывали все эти злые шутки с Анабель и потом со мной! С Анабель потому, что она поняла, чем вы занимаетесь, и знала, что это не Сильвана и не ваш брат Мюрат, которого вы так цинично использовали. Это вы давали Анабель наркотики, чтобы она молчала. С помощью героина вы могли какое-то время контролировать ее, не так ли? Вам удалось даже настроить ее против Майлса. Но как вам удалось толкнуть ее на самоубийство? Можете теперь рассказать это, Нарсэл, потому что все остальное я уже знаю.
Глаза Нарсэл Эрим продолжали яростно блестеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94