– Тогда мы не скажем ему, что я видела портрет, – заявила Сильвана. – Надеюсь, вы не ждете от меня, что я откажусь воспользоваться такой благоприятной возможностью взглянуть на то, что нарисовал муж вашей сестры?
Трейси лихорадочно соображала, что делать. И нашлась.
– Я нашла кошку! – резко выкрикнула девушка, не сводя пристального взгляда с лица Сильваны.
На лице миссис Эрим не дрогнул ни один мускул. Да, Сильвана великолепно владела собой. Что ж, ничего удивительного: если она имела отношение к смерти кошки, то что стоило ей скрыть свою причастность к этому?
– Вы хотите сказать, что кошка пропала? – беспечно полюбопытствовала она и приблизилась к стене, чтобы получше разглядеть картину.
– Кто-то засунул кошку Анабель в мешок с камнями и подвесил на ограждении балкона в развалинах дворца султанши Валиды так, что кошка оказалась в воде. Ясемин утонула. Ее тело оставили там специально – чтобы я нашла его. Вы не знаете, зачем?
Сильвана напряглась, и голубые глаза блеснули, но все ее внимание было приковано по-прежнему к портрету. Она заметила свое отражение в самоваре, и ничто другое ее уже не интересовало.
Трейси наблюдала за ней и была почти уверена, что лицо миссис Эрим сейчас начнет меняться и станет таким же отвратительным, как на портрете. Сильвана не сводила с картины холодного взгляда, но в ее блестящих глазах трудно было что-то прочесть. Если она когда-то и испытывала к Майлсу Рэдберну нежные чувства, то эти чувства умерли в эту самую минуту. А может, любовь прошла значительно раньше, когда она поняла, что он – ее враг, и враг опасный.
Сильвана Эрим долго молча смотрела на свой портрет, потом резко повернулась и вышла из спальни. Трейси показалось, что стук ее высоких каблучков по полу салона – нарочито громкий. Сейчас никто не смог бы сказать, что может предпринять эта разъяренная львица, поэтому Трейси решила немедленно отыскать Майлса и предупредить его о том, что произошло.
Трейси сбежала вниз и увидела, что гараж, в котором он держал свою машину, пуст. И машина, и ее владелец исчезли, и она не имела ни малейшего представления, где он сейчас находился. А вдруг он навсегда покинул яли? Нет, это невозможно! Он не уедет и не оставит ее одну… особенно после того, как обнимал и успокаивал, целовал в развалинах дворца. Сейчас Трейси верила в давнишние слова Анабель, что на него можно положиться. Правда, позже Анабель передумала и считала, что ошиблась. Трейси напомнила себе, что не знала по-настоящему Майлса Рэдберна. Только верила в него. Честно говоря, и для самого Майлса было бы лучше, если бы он забыл обо всем, за исключением своей собственной безопасности, и навсегда покинул Стамбул. Тогда и ей не останется ничего другого, как сделать то же самое.
Но сердце Трейси Хаббард отказывалось прислушиваться к голосу рассудка. Оно уверенно заявляло, что он вернется. Трейси считала, что должна дождаться Майлса и предупредить, потому что сейчас от Сильваны Эрим можно было ждать чего угодно.
Единственным безопасным местом в доме сейчас ей казалась ее комната, и Трейси вернулась туда. Она заперлась, закрыла шторами балконные двери и, таким образом, отгородилась от последних отблесков дневного света. Потом собрала вещи, приготовилась к отъезду и стала ждать возвращения Рэдберна.
Если Майлс поднимется на третий этаж, она Обязательно услышит его.
Никогда еще время не тянулось для нее так медленно!
Вечером раздался стук в дверь. Трейси испуганно вздрогнула и, прежде чем открыть ее, спросила, кто это. Услышав голос Нарсэл, после секундных колебаний Трейси впустила девушку.
– Я принесла вам ужин, – сообщила турчанка, ставя поднос на стол. – Мой брат очень взволнован, так что сегодня вечером вам лучше не встречаться с ним. Можно мне немножко побыть у вас? Пожалуйста!
Трейси не хотела сейчас ничьей компании и уж меньше всего компании Нарсэл, но если бы она прогнала турчанку, это бы означало, что она испугалась.
– Конечно, оставайтесь, – кивнула она. – Спасибо, что вспомнили обо мне.
Трейси села за стол и заставила себя съесть луковый суп. Она нарочно ела молча, а Нарсэл не сводила с нее тревожного взгляда.
– Какой ужас!.. Я имею в виду то, что случилось с кошкой! – наконец нарушила она молчание. – Сильвана нам все рассказала.
Значит… несмотря на потрясение от портрета, Сильвана все же хорошо слышала то, что рассказала ей Трейси.
Трейси опять промолчала.
Нарсэл беспокойно заерзала на стуле, чувствуя неловкость.
– Как по-вашему, что означает эта ужасная смерть?
Трейси достала из-под стола книгу, которую ей прислал Майлс, и открыла на той странице, где по-прежнему лежали черные четки.
– Их кто-то оставил в моей комнате, – сообщила она, поднимая бусы. – И еще в книге был подчеркнут один отрывок.
При виде четок из черного янтаря Нарсэл задрожала и в суеверном страхе отказалась дотрагиваться до них. Трейси показалось, что четки напугали ее больше, чем слова в книге.
– Все как раньше, – прошептала турчанка. – Четки из черного янтаря ваша сестра называла «черным предупреждением». И вот они появились опять. Кто-то желает вам зла. Кто-то хочет, чтобы вы уехали.
– Я начала подозревать это, – кивнула Трейси. – Я даже вижу связь между тем, что написано в книге, и тем, что случилось с Ясемин. Мне даже сейчас кажется, что следующей жертвой, если следовать логике событий, могу оказаться я сама.
Нарсэл уставилась на нее, испуганно открыв рот.
– Но вы же не хотите сказать…
– Конечно, хочу! Я… в мешке с камнями, завязанном у горла. Кто-то грозит мне такой ужасной смертью! Только со мной все окажется намного сложнее, потому что я не сдамся и буду бороться за свою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94