Ему подумалось, а как бы он чувствовал себя, если бы ему кто-нибудь вот так улыбнулся. Он сомневался, стоит ли ждать этого от Марти. Он не заслужил ее улыбки. Так же, как и ничьей другой.
В голове у него снова застучал молот. Как бы Джо хотел, чтобы картины, столько времени уже терзающие его, исчезли из памяти. Но он не мог. Не мог забыть ни свою жену, ни ребенка, которому так и не суждено было родиться.
Я должен был быть там раньше.
— Я думаю, теперь все в порядке. Усилием воли он перенес себя в настоящее и кивнул в ответ. Ему намекали, что пора уходить.
Откашлявшись, он произнес:
— Да, хорошо.
Ее улыбка исчезла. Она бросила взгляд на спящего сына. Длинные ресницы, такие же, как и у Коди, отбросили тени на ее щеки. Рука ее мягким, но властным движением легла на плечо Коди, пальцы начали теребить край одеяла.
— Вам действительно не нужно оставаться здесь, Джо. Вы уже сделали достаточно.
Так ли это? У них нет ничего общего. Но почему он не может просто уйти и оставить мать с сыном наедине, почему он не может уехать на свое ранчо? Ведь именно так ему и следует сделать.
— Мама? — Коли завозился, шурша простынями, на своей постели.
— Тс-с. — Она прижала палец к губам. — Все хорошо. Засыпай, я сейчас вернусь.
Она поцеловала сына в лоб. Ее длинные черные волосы упали, закрыв на секунду лицо. Распрямившись, она отбросила их назад и заправила прядь волос за маленькое, изящное ушко. Тени играли на ее матовой коже. Он смотрел, как грациозно она двигалась по комнате. Обернувшись, она еще раз взглянула на Коди и велела собаке оставаться с ним. Сердце Джо заныло, вспомнив, он в отчаянии не выпускал из ладоней руки своей жены в те последние дни. Он так молился тогда дать ему еще один шанс! Но молитвы его были тщетны.
— Ну что ж, я пойду, — хрипло сказал он, Стоя на другом конце комнаты, Марти выглядела сильной и уверенной в себе. Но здесь, вблизи, она казалась мягкой и беззащитной.
Он сделал шаг — от женщины, от маленького мальчика, прочь от всех обязательств и ответственности — и вышел в темный коридор.
Они шли рядом, шаги их поглощал толстый ковер. Запах ее духов, легкий и нежный, как и ее прикосновение, доносился до него, словно неясное приглашение.
Но он устоял перед искушением вдохнуть этот запах, вобрать в себя аромат лилий и удержать навсегда. Потрясенный своей реакцией, видя, как обостряются все его чувства, он помедлил, пропуская женщину через арку в прихожую. С независимым видом Джо засунул руки в задние карманы джинсов. Он слишком долго здесь оставался, и теперь пора уходить.
— Спасибо вам за все, — произнесла Map-та неожиданно севшим голосом. — Большое спасибо. Вы нам очень помогли.
— Не за что, — ответил он. — Если я могу для вас еще что-то сделать…
— Папа! — Крик Коди остановил Марти, когда она собиралась открыть дверь.
Они замерли. Страдальческая морщинка прорезала лоб Джо. Он вздрогнул. Уши его горели от звука этого слова, каждый раз пронзавшего ему сердце. Марти направилась обратно, дав Джо знак уходить, пока еще оставалась возможность. Она в состоянии справиться сама. Коди ее сын, а не его.
Но ковбой упустил этот шанс. Понимая, что это неразумно, он все же не мог повернуться спиной к Марти и ее сыну. В конце концов, тот звал его, Джо.
— Папа! — Коди закричал еще громче, и этот отчаянный зов решил судьбу Джо.
Кляня себя, он догнал Марти и пронесся мимо нее. Вбежав в комнату, он увидел собаку, сидящую на кровати и переводящую внимательный взгляд с него на Коли.
— Я… ммм… привет, ковбой.
— Куда ты уходишь? — Широко раскрытые глаза напряженно вглядывались в него.
Джо не ответил на этот вопрос. Он встал на колени рядом с кроватью, снял с головы шляпу и положил ее на живот Коди.
— Ты выглядишь уже лучше. Как ты себя чувствуешь?
Коли вытащил руку из-под одеяла и потер лоб.
— Голова болит.
— Еще бы. Как же ей не болеть? Но ты уже скоро поправишься.
— Ты куда-то уходишь? — спросил Коли.
— Ну, я… — Джо споткнулся на слове, не зная, что сказать этому заплаканному мальчишке. — Твоя мама здесь, она позаботится о тебе, ковбой.
— Но я хочу, чтобы ты был со мной. — Губы Коди дрогнули.
Сомнение опять овладело Джо. Что теперь? Нужно ли говорить этому маленькому, измученному ребенку, что он вовсе не его отец и никогда им не был? Мышцы шеи одеревенели от напряжения. Нет, он не может так сделать. Не может причинить боль этому малышу.
— Я тоже очень хочу с тобой остаться, ковбой. Но… у меня еще одно родео, — сказал он, избегая прямого взгляда ребенка. — Завтра.
— Где? — Коди нахмурил лоб.
— В Оклахоме.
Джо надвинул шляпу обратно на голову, мысленно кляня себя за ложь.
— А потом ты вернешься?
Джо не смел взглянуть на Марти. Он был уверен: конечно, она хочет, чтобы он ответил «нет». Но это невозможно. Скорее всего, уже в понедельник мальчик забудет этот разговор. Скорее всего, он и не вспомнит даже о самом существовании Джо. Но Джо никогда не сможет забыть этого малыша, который звал его папой. Так же, как не сможет забыть и темных глаз его матери.
— Само собой, — ответил он, спиной чувствуя пристальный взгляд Марти. — А до тех пор веди себя хорошо. Договорились?
Коди кивнул. Волосы его разметались по подушке.
— Папа, когда ты вернешься?
Что-то словно взорвалось в Джо.
Папа.
Джо проглотил застрявший в горле комок.
— Скоро, сынок, скоро.
— Что вы имели в виду под словом «скоро»? — Марти уперла руки в бока. Джо стоял, теребя в руках шляпу и глядя на носки своих сапог. Сразу же после неосторожного обещания ковбоя она вытолкала его из комнаты сына, провела в прихожую и закрыла дверь в коридор, чтобы ни один звук не донесся до маленьких ушей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36