И она поглотила его.
Глава 6
Взрыв смеха вырвал Марти из крепких объятий сна. Она потянулась, расправляя затекшие мышцы, и перевернулась на другой бок. В голове было пусто и легко. С улицы донесся визг и лай Скаута. Она быстро опустила ноги на ковер, но затем вспомнила, что сегодня суббота.
Упав обратно на кровать, она решила насладиться этими недолгими минутами покоя наедине с собой. Всю неделю ей приходилось суетиться, отвозя Кода в школу и обратно, а еще справляясь с обязанностями помощника учителя. Да и от домашних хлопот ее никто не освобождал. Так, наверное, чувствует себя белка в колесе. Какое счастье, что в январе хотя бы не нужно подстригать лужайку перед домом!
В середине недели они с Кода были у врача.
— Потерпите, — сказал он. — Мальчик уже почти здоров.
Да, ее сын был почти здоров. Не считая небольшого нюанса — он так и не вспомнил своего настоящего отца.
Каждый вечер она готовила ужин для Коди и Джо. Ковбой приезжал к ним часов в пять, усиленно изображая отца счастливого семейства, и уезжал сразу после того, как Коди засыпал. Этот фарс мучил ее. Ей не хотелось лгать сыну, поддерживать его пустые фантазии, и, что еще хуже, она чувствовала себя обязанной Джо. И все же каждый раз, когда он подъезжал к их дому, волна облегчения захлестывала ее с головой.
Громкий лай, теперь сопровождаемый пронзительным смехом, вновь привлек ее внимание. Послышалась какая-то возня. Марта сощурилась от света, пробивавшегося через жалюзи и бросавшего длинные тени на бежевый ковер. Подойдя к окну, она раздвинула две планки и осторожно выглянула.
Земля купалась в золотых лучах. Черный Лабрадор, пробежав вдоль кирпичной стены двух футов высотой, окружавшей двор, выскочил прямо на увядшую траву лужайки. Подбежав к ярко-красному мячу, он схватил его зубами и, глядя по направлению к дому, гордо вильнул хвостом.
— Скаут! — донесся со двора голос Кода. — Неси его сюда, мальчик, сюда!
Марта улыбнулась и прислонилась к стене, наслаждаясь замечательным утром. В последнюю неделю Коди снова начал улыбаться — впервые с тех пор, как развод превратил ее веселого, счастливого малыша в печального, вечно подавленного ребенка. Что же так изменило его настроение?
Джо. Он производил магический эффект на ее сына. Он показал Кода, как должен поступать настоящий мужчина, как отец должен вести себя с сыном. Он дал Кода семью, пусть это и была лишь игра.
Он и ее изменил. Марта все больше привыкала к его улыбке, его советам, просто его присутствию рядом с ней.
Но Джо не может быть с ними всегда, когда-нибудь это обязательно закончится, напомнила она себе. Но как? Когда? И какую цену придется им всем заплатить, когда все будет позади?
Она видела, как пес помотал головой, подбросил мяч вверх и снова схватил зубами. И тут до Марта донесся смех — низкий, глубокий. Она уже знала, кто это.
— Похоже, Коди, он тебя не слушается, — проговорил Джо, задыхаясь от смеха.
— Что же делать, пап?
— Пойдем, я помогу тебе.
Когда же он успел приехать? Она услышала стук каблуков Джо по деревянному настилу. Коди вприпрыжку бежал за ним. Сын забыл надеть и пальто, и шапку, и перчатки. Джо, одетый в теплую фланелевую рубашку и потертые джинсы, дал Коди знак обойти Скаута с другой стороны. В глазах сына, обращенных к Джо, сияла любовь. Когда она увидела это, у нее сжалось сердце и комок застрял в горле.
Мальчику нужен отец.
А ей? Кто нужен ей?
Ей не нужен мужчина навсегда, сгодится и на время, решила она.
— А вот и пицца! — Коди побежал к входной двери.
Джо улыбнулся и последовал за ним, обойдя Марта. Послав ей приветливую улыбку, он вручил посыльному десятидолларовую бумажку и взял у того из рук теплую коробку. Как и в другие вечера, когда они заказывали пиццу, пряный сырный аромат наполнил дом.
Они установили этот порядок в те первые выходные, которые Джо провел здесь. Конечно, он не оставался на ночь. Кроме того единственного раза. Но, засыпая у себя дома, Джо мечтал о Марти. Обычно он уезжал, как только Коли ложился спать, и через двадцать минут уже был у себя на ранчо, а затем на следующее утро возвращался — рано, сразу после того, как задавал корм животным, — чтобы «сын» не заметил его отсутствия.
— Тебе не нужно было этого делать, — прошептала Марти, когда Коди исчез в соседней комнате, чтобы забрать свою тарелку, вместе с радостным Скаутом, следующим за ним по пятам. Она протянула ему десять долларов. — Вот, возьми.
— Нет, — ответил Джо и улыбнулся ей. — Мне это доставило удовольствие.
После того, как они доели пиццу с сыром, Коди усадил «родителей» на диване. Джо решил, что сел слишком близко к Марти, потому что она слегка отодвинулась, увеличивая пространство между ними, которое тут же занял Коди. Сквозь завесу черных волос Джо увидел, как порозовели ее щеки. Коди ерзал, ожидая начала видеофильма, отобранного им для показа. Джо взглянул поверх взъерошенных волос малыша на Марти. Она тоже посмотрела на него, и на один короткий миг их взгляды встретились. Ее глаза потемнели настолько, что казались черными.
— Я тоже когда-нибудь буду объезжать быков и лошадей, — сказал Коди, глядя на экран. — Как мой папа. — И он положил руку на коленку Джо.
Это невинное замечание было как удар ножа в спину. Джо сжал кулаки. Первый раз он вдруг понял, что его взгляд на родео изменился: он уже не просто решил не участвовать в родео, теперь он не хотел в нем участвовать! Когда погибла Саманта, он заставил себя уйти, но все это время, все пять лет, боролся с собой, со своим стремлением вернуться обратно на арену. Неужели он утратил страстное желание снова испытать то головокружительное возбуждение, которое давало ему родео?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36