— спросила Джесси, когда Дикер отошел.— Потом расскажу.Мы переместились к бару. Вся передняя стена дома состояла из одних окон и дверей. Из-за яркого солнца в них были видны только отражения людей во дворе. Помимо вина и иной выпивки, там были большие, покрытые инеем кувшины с охлажденным чаем и лимонадом. Мы с Джесси сделали выбор в пользу последнего. Он оказался невероятно вкусным: идеальное сочетание лимонного сока и сахара. Потягивая напиток, я окинула взглядом собравшихся. Среди них была горстка сотрудников «Базза» и восемь-десять человек с восемнадцатого этажа — подкрепление для Дикера, вероятно. Большинство моих коллег, видимо, разбрелись по пляжу или ушли к бассейну.Я заметила Боу с девушкой и двумя мужчинами в легких пиджаках. Боу тоже меня увидел и, щурясь от солнца, улыбнулся мне. Я добродушно улыбнулась в ответ. Пока он с другой, пусть на большее не рассчитывает.Два автора, друзья Джесси, поднялись во двор с противоположной стороны и пригласили нас исследовать вместе с ними местность.— Вы идите, — сказала я им, — а я присоединюсь к вам через пару минут.Вот мой шанс осмотреть дом Дикера. Конечно, вряд ли там найдется подушка, на которой вышито: «Я забил Мону Ходжес до смерти», но, может, мне удастся понять, что он за человек. Как только они отвернулись, я скользнула внутрь.Средних размеров здание не отличалось изысканной архитектурой — просто прямоугольник, — зато какой декор! Вдоль стороны, выходящей на океан, располагался зал с высоким потолком и стеклянной стеной. Остальные стены покрашены в белый цвет, а пол выложен каменными плитками, которые словно украли из Вифлеема или Багдада. Внимание приковывали два резных шкафа в индонезийском стиле и восточные ткани, оранжевые, голубые и желтые. Над массивным каменным камином висела картина с изображением тигра, выполненного не на привычном смолисто-черном фоне, а маслом в абстрактной манере. Очевидно, все это дело рук дизайнера и ничего не говорит о хозяине.В противоположных сторонах зала было две двери: одна вела в застекленную столовую, некогда служившую верандой, а другая — в небольшой милый кабинет с занавесками из бамбука. Убедившись, что вокруг никого нет, я зашла внутрь. Стены были завешаны фотографиями, на которых Дикер жал руку знаменитостям и сановникам, также имелась пара снимков на борту парусника размером с «Новую Шотландию». Он сколотил немало денег благодаря издательскому делу. Интересно, какой урон нанесла бы Мона своим уходом? Кабинет не открыл мне ничего нового о его владельце. В страхе, что меня тут могут поймать, я шустро огляделась и поспешила убраться оттуда.В глубине дома, подальше от океана, нашлась и кухня — современная, начищенная, полная поваров и официантов. Высокий стройный мужчина с бритой головой стоял у входа в белой рубашке, черных штанах и галстуке-бабочке, нагружая поднос стаканами.— Извините, во сколько обед? — поинтересовалась я. Он взглянул на меня с недоумением и продолжил свое занятие, проигнорировав вопрос. Или его нельзя трогать, или он не говорит по-английски.Я направилась обратно в зал. Там по-прежнему никого не было, однако сверху донесся голос. Вся во власти любопытства, я поднялась по лестнице на пол-этажа и обнаружила небольшое пространство с телевизором. Мэри Кей сидела, развалившись на одном из диванов, и разговаривала по сотовому телефону. Она одарила меня фальшивой улыбкой и махнула рукой, будто куклой-рукавицей. Джесси оказалась права: Мэри походила на пирата — этакий капитан Крюк.Пришлось спуститься обратно, чтобы не подслушать разговор. Внизу стоял не кто иной, как Боу Рейган. При виде его у меня сперло дыхание. Он, очевидно, заметил, как я направилась вверх, и ждал моего возвращения.— Гуляете? — спросил он.— Что-то вроде того, — ответила я, не понимая, как ему удалось ускользнуть от своей девушки. — Потрясающий интерьер. А где миссис Дикер?— Дикер, как сказала бы моя мама, вечно свободный джентльмен.— Вы с Юга?— С чего вы взяли?— Судя по словам, которые использует ваша мать. И Боу. Это южное имя.— Моя мать родом из Джорджии, но мы там никогда не жили. Она встретила отца, когда они оба работали в Вашингтоне, а несколько лет спустя переехали на Манхэттен. А вы?— Послушайте, я бы с удовольствием с вами поболтала, но боюсь, ваша девушка ворвется в любой момент, изображая недовольство. Неприятно, наверное, терпеть подобные нападки на глазах у всех.Боу чарующе улыбнулся:— Как мило с вашей стороны заботиться о моем душевном состоянии. Почему бы вам тогда не дать мне свой номер телефона? Я пригласил бы вас в кафе на неделе.— А ваша девушка не будет возражать?— Она мне не девушка, просто подруга на выходные. А вы?— Что я?— Вы с кем-нибудь встречаетесь?— Сейчас нет. Этим летом я свободна, как птица.Боже, что за чушь я несу? Пыталась заинтриговать его, а выставила себя чуть ли не членом «Гринписа». Надеюсь, он не заметил. Я залезла в сумочку, достала листок бумаги с ручкой и написала номера.— Вот заодно и мой сотовый, редко бываю дома, — пояснила я, передавая ему бумажку. — На этой неделе я очень занята, но в кафе смогу вырваться. — Несмотря на напускное спокойствие, сердце колотилось неистово.— Прекрасно, — ответил он. — Позвоню.Я развернулась и удалилась в глубь дома. В коридоре у кухни столкнулась с Хиллари в светло-зеленой блузке от Лакосты, короткой белой юбке и круглых очках, поднятых на лоб.— Хорошо проводишь время? — протяжно произнесла она, и было видно, что ей плевать, что я отвечу.— Да. А ты?— Неплохо, спасибо. Наверное, сложно выезжать на пикник в компании, где мало кого знаешь. Тебе есть с кем общаться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99