Ноги меня не держали, я села за стол с несчастным вздохом.
— Я и не сужу ее, — задумчиво произнесла я, — мне самой такая идея в голову приходила. Я такая же несчастная, как и она.
— В смысле?
— Егор от меня уходит, покупает себе квартиру. А я решила его остановить и эту квартиру перекупить…
— Что за бред?!
— Я уже передумала, но совсем недавно была уверена, что это сработает.
— Вот-вот, Алла Николаевна говорила о том же. Вы что, с ума все посходили? Что за люди эти женщины?!
Последние свои слова Олег обратил к потолку, высоко вскинув голову.
— Тебе за маму стыдно? — догадалась я вдруг. Олег молча кивнул.
— Я так понимаю, она квартиру и не собиралась продавать, да?
— Да, ее Уклюйко просто подговорила. Еще она о каких-то покупателях рассказывала: мол, ребята эти просто мастера на все руки. И артисты, и служба безопасности…
Я вздрогнула. Ну точно, так и есть — мужик в спортивном костюме, которого я засекла у ларька, был первым покупателем, тем самым, что собирался разменивать две двушки на квартиру Уклюйко. Вот почему его лицо было таким знакомым!
— Я хотел сразу же все тебе рассказать. Я сначала и не понял толком, только догадался, что ты срочно должна найти других покупателей, иначе прогоришь… А потом узнал, что ты уже маме задаток отдала. Они так потешались… Прости, Мариночка!
Он снова походил на принца, только теперь это был несчастный и неприкаянный наследник престола, узнавший, что короли не только правят миром, но и элементарно врут, двурушничают, ставят подножки придворным. Да, Олег не понимал свою мать, но раньше он хотя бы уважал ее. Теперь этого не будет.
— Ты и мать-то не очень осуждай, — хрипло произнесла я, — она просто решила сыграть, развеяться…
— Ни фига себе игрушки! — дурным голосом завопил он.
— Ладно, успокойся, давай чаю попьем, и ты мне еще раз все по порядку расскажешь…
Мы сидели у меня на кухне третий час. Олег вольготно расположился на подоконнике и, раскачивая ногой, строил разные предположения по поводу Уклюйко. Время от времени я вставляла свои замечания по теме. Я не знаю, были ли наши догадки верны, и, наверное, никогда не узнаю. Ясно одно — меня действительно подставили, и хорошо еще, что не из-за меня самой, а по другому поводу. Из-за любви. И это их в какой-то мере оправдывало. Но Олег только недоверчиво хмыкнул, когда я высказала эту мысль.
— Какая там любовь, она за деньги замуж выходила, а не за Эдика. Эдик — мировой мужик, и я уверен, что он тут ни при чем.
— Он же звонил мне! — напомнила я. — Спрашивал насчет задатка, и именно тогда, когда я его уже отдала.
— Ты говорила, — кивнул Олег и задумался, — наверное, Аллочка стояла у него над душой. Ну или сказала, что согласна на развод, только чтобы он быстрее все оформлял. Вот он и хотел поторопить тебя с квартирным вопросом.
Так мы с Олегом и прикидывали, что к чему. Из разговора двух подружек он понял многое, но не все, и на оставшиеся вопросы мы пытались сейчас найти ответы. Я даже не задумывалась, зачем это надо. Олегу уж точно не имело смысла в этом участвовать, однако он все сидел и высказывал разные предположения и дрыгал ногой как заведенный и пил нескончаемый чай.
— А я тебя видела, когда ты приезжал сюда, — вдруг вспомнила я.
— Значит, ты дома была?
— Ага. Только я думала, что это ты во всем виноват, и не стала дверь открывать. Прости, а? Так гадко на душе, когда ошибаешься в людях! А еще гаже, когда в самой себе. Я ведь считала себя сильной особой, а так перепугалась от угроз какой-то стервочки! Представляешь, за всю мою практику ничего подобного со мной не случалось! Сама-то я и обманывала, и подставляла, и даже обсчитывала. Юлила сколько раз! Умалчивала что-то или, наоборот, многое преувеличивала!
— Марин, успокойся, не надо.
— Надо! Я ведь никогда не думала, что со мной могут поступить так же, я просто была уверена в том, что всесильна. Гордыня обуяла!
— Марина! — Окончательно испуганный моим монологом, Олег вскочил с подоконника.
Я продолжала саморазоблачаться:
— Ты помнишь, говорил, что я должна стать счастливой? Что должна полюбить себя? Как, Олежек? Мне от самой себя тошно! Я трусливая, лживая тварь! Я подводила людей и в конце концов подвела саму себя.
— Успокойся, ведь теперь деньги есть, отдашь все до копейки этим Уклюйко и помашешь ручкой.
— При чем здесь они? — Я посмотрела на Олега с сожалением.
Он не понял, не смог меня понять. Был бы здесь Егор… Горька бы сумел уловить самую суть в моем путаном монологе. Горька всегда меня слышал.
А я его? Неужели даже любимый пострадал от моей гордыни? Я не хотела замечать, что вокруг меня люди и что у каждого из них свои мечты, свои страхи и обиды. Я не хотела знать, почему Егор не говорит мне правды, было важно лишь одно — он лжет. А почему, почему? Мотивы не интересовали меня. Я схватывала лишь то, что лежало на поверхности, и страдала.
— Алло?
Голос Олега прервал мои размышления. Я вяло прислушалась. Олег был в коридоре и с кем-то говорил по телефону.
Может быть, позвонил своей матери и просит прощения? А за что, интересно? «Как это — за что?» — тут же спрашиваю себя. Всегда есть за что просить прощения, всегда и каждому. Но у меня, наверное, не хватит на это ни сил, ни храбрости.
Я не успевала додумать.
— Марин, это Егор, — заглянул в кухню Олег, — я замучился ему объяснять, кто я такой.
— Э…
Все, что способна я сейчас произнести.
— Телефон звонил, звонил, а ты сидела как памятник! Я решил взять трубку, — пояснил торопливо Олег, отводя взгляд от моего растерянного лица, — а тут Егор…
— Скажи, что меня нет, — выдохнула я.
— А чего я тут делаю? — понизил голос Олег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80