Лелька посмотрела на меня подозрительно, а мама жалостливо.
— Не переживай, я как раз тебе приехала напомнить. Ты еще не совсем потеряла ощущение времени, а? Сейчас конец июня, свадьба назначена на пятое августа, успеешь прийти в себя? Мне понадобится твоя помощь.
Я кивнула, и мы пошли на кухню пить чай и обсуждать планы на будущее. Мне показалось, мама с облегчением констатировала отсутствие в квартире Егора. Они с Лелькой обменялись понимающими взглядами, но я промолчала, не желая портить себе настроение. Не объяснять же им, что любимый уехал в очередную творческую командировку, а не бросил меня окончательно. Последнее, впрочем, очень скоро случится, но зачем страдать заранее? С удивлением я услышала в себе рассудительный и спокойный голос, призывающий к беззаботности. Он звучал убедительно и беспечно, и мне захотелось подчиниться ему.
Лелька с мамой просидели у меня довольно долго, и мне приходилось с трудом сдерживать зевки и делать вид, будто я увлечена беседой о свадьбе подруги. Они, должно быть, и заметили что-то, но ничего не предпринимали, и это меня полностью устраивало. Правда, в какой-то момент меня охватила глухая ярость — моя собственная мать с большим удовольствием рассуждает о Лелькиных проблемах, но то ли брезгует, то ли боится спрашивать о моих.
Выходит, когда мне стало по-настоящему тяжело, все вокруг упорно не желают этого замечать.
Когда они ушли, мной овладела беспредельная тоска. Я корила себя за то, что не задержала ни маму, ни подругу, не повисла у кого-то из них на шее и не разрыдалась. Бессонная, одинокая ночь предстояла мне. За эти долгие, муторные часы я много передумала, но до определенной черты — дальше я думать боялась. А может, просто устала. Всем горестям мира, тревогам и страстям, что захватили меня в последнее время, противостояло мое равнодушие, уже ненамеренное.
Даже звонок клиента не порадовал меня, хотя в другое время от подобной удачи я заплясала бы вокруг телефона. Дело в том, что звонили по поводу квартиры Эльмиры. На моей памяти такое случается впервые — только сегодня я повесила объяву в Интернете — и вот пожалуйста. Покупатель буквально на блюдечке с голубой каемочкой. После недолгих переговоров было решено встретиться завтра вечером — с утра клиент решал какие-то деловые вопросы. Я не настаивала — хоть отосплюсь, а вообще мне все было по фигу, как выражаются Лелькины девчонки. Ясно, что бизнес пошел на лад, ну и что с того? Даже мысль о том, что я могу заработать на этом приличные деньги и не пачкать руки воровством, не радовала меня. Наверное, душа испугалась перегрузки и поспешно спряталась за стеной безразличия. Слишком много всего случилось за последнее время, и эмоции, раньше бившие из меня фонтаном, теперь будто заморозились, покрылись коркой льда.
Возможно, именно поэтому я ничуть не удивилась, когда на следующее утро увидела у своего подъезда Олега. Он стоял, засунув руки в карманы широких белых брюк, и казался очень юным и элегантным. Этакий маленький принц.
— Доброе утро, Марина.
Я кивнула. Я не стала спрашивать, что он тут делает — расскажет сам, мне вообще лень было что-то говорить и уж тем более копаться в душе этого молодого франта.
— Вы завтракали?
Я снова кивнула, хотя ничего еще не ела с утра. Просто кивок был короче, чем отрицательное покачивание. Осознав причины этого глупого жеста, я испугалась не на шутку: неужели моя апатия зашла так далеко.
Я посмотрела на Олега почти умоляюще.
— Давайте я отвезу вас куда нужно, а потом погуляем. Хотите?
Я пожала плечами, чувствуя себя абсолютно беспомощной. Мне ничего не хотелось на самом деле, и этот факт чуть ли не сводил меня с ума. Изо всех сил я старалась испытать хоть какое-то желание, но ничего не получалось: мне было все равно — стоять ли у подъезда с юным красавцем, дожидаться ли звонка от Егора в пустынной квартире или разговаривать с клиентами. Хотя нет, последнее мне сейчас претило. Слава богу, что сегодня у меня почти свободный день. Если только Кожевникова не придет в себя настолько, что будет готова отправиться в банк. А иначе о работе можно и не думать.
— Так что насчет прогулки?
Я встрепенулась. Передо мной стоял один из тех парней, которые уверены, что весь мир у их ног. Прогулка с этим незнакомым мальчиком, должно быть, получится ужасно тоскливой…
— Я отвезу вас домой, как только пожелаете, — быстро произнес он, вероятно заметив скуку на моем лице.
— Дел у меня нет, — задумчиво произнесла я.
Он вдруг подхватил меня под руку, и так мы дошли до его машины. Олег предупредительно распахнул передо мной дверь. Я вспомнила, как Горька делал это раньше — неуклюже и смущенно. Потом и вовсе перестал. Его манеры, вернее, их отсутствие ничуть не обижало меня, скорее мне было бы неприятно, если бы он продолжал только из-за того, что так принято, подавать руку, зажигалку, отодвигать для меня стул в ресторане. Он забывал, и его рассеянность казалась естественней, чем галантность этого мальчика. Должно быть, все дело в проклятом совке, который воспитал меня и долгое время уверял в бесполости советских граждан. Светские манеры в то время, когда я была девчонкой, казались чем-то смешным и вульгарным. А сейчас они входили в моду, Олег шел в ногу со временем, а я нет, вот и растерялась от его предупредительности. Словно желая окончательно сбить меня с толку, он сказал:
— Вам удивительно к лицу эта рассеянная улыбка. Вы сейчас похожи на школьницу у доски.
Оказывается, я улыбалась?
Олег завел мотор, а мне так и не удалось вспомнить, когда я сказала «да», когда согласилась на эту дурацкую прогулку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80