Я собиралась заплакать, но тут зазвонил телефон. Просветлев лицом, я схватила трубку.
— Позови Сеню, — проникновенно попросил женский голос.
— Вы ошиблись номером, — разочарованно протянула я и отключилась.
Телефон затрезвонил снова.
— Позови, пожалуйста, Сеню, — понастойчивей прозвучал голос.
— Да нет здесь никакого Сени! Вы не туда попали.
— Сволочь, — обиделась неведомо на что женщина.
— Это еще почему? — обиделась и я.
— Сеня у тебя, я знаю.
— Вы по какому номеру звоните?
— По твоему, — логично ответила незнакомка, — я у него в записной книжке нашла. Он думал, что я дура, а я умная, я его насквозь вижу.
«Еще одна Аллочка», — подумала я, вежливо попрощалась и повесила трубку.
Телефон зазвонил опять. Сатанея, я закурила сигарету и, не обращая внимания на звонки, принялась делать ужин. Телефон не умолкал.
— Нету здесь Сени! — закричала я, приложив трубку к уху. — И не будет никогда!
— И не надо, — тихо ответил мне голос моей подруги Лельки.
— А, это ты. Извини, тут просто какая-то сумасшедшая Сеню разыскивает.
— Как обычно, — не удивилась Лелька, — у тебя, Маринка, все не как у людей. Слушай, твой мобильник чего, отключен? — озабоченно поинтересовалась подруга. — Я тебя два часа поймать не могу.
— Погоди, — сказала я и полезла в сумку. То-то, а я думала, почему звонков целый день нет.
Особенно от Ивана, этот уж точно после нашей случайной встречи должен был прозвониться.
— Ноль долларов, ноль центов, — отрывисто сообщил женский голос по мобильному.
Я отключила телефон и вспомнила о подруге:
— Ты еще здесь? Ты чего хотела-то?
— Понятно, устали мы, — определила Лелька, сориентировавшись по моему голосу, — только с работы, да?
Я промолчала, и так все было понятно.
— Что, опять клиент капризный попался?
— Дело не в клиенте! Дело во мне!
— Уй, опять эта несвоевременная самокритика, — ухмыльнулась Лелька, — ты, подружка, давай-ка завязывай с этим. И вообще, ты мне нужна, приедешь?
— Нет.
— Почему это?
— Не смогу, потому как направляюсь сейчас в ванную, где и собираюсь покончить со своей никчемной жизнью.
Лелька насторожилась, это было слышно по ее дыханию. Шутки шутками, но она всегда четко улавливала, когда я срывалась с катушек всерьез.
— Че случилось-то?
— Получила ремонтной киркой по ноге, больно, знаешь ли.
— По этому поводу ты решила утопиться? Чтобы не мучиться?
— Тебе смешно, а меня, между прочим, чуть не ограбили.
— Да ты что? Рассказывай! — с воодушевлением заявила Лелька, она обожала слушать о чужих несчастьях и сочувствовать.
— Точнее, меня не ограбили, но дверь взломали.
— И ничего не взяли? Я честно огляделась.
— Нет, ничего. Правда, мама забрала мои кроссовки, собралась бегать по утрам. Но это ерунда, у меня еще пара есть.
— Погоди, — недоуменно перебила меня Лелька, — при чем тут твоя мама?
— Ну она опять жениха приводила. Вчера «Гвидона», а сегодня милиционера. Он-то дверь и взломал, ему все можно.
— Запутала ты меня, — пожаловалась подруга.
— Я и сама запуталась, — всхлипнула я.
— Чего ревешь-то? Мент не понравился? Или ты мне не все рассказала?
— Не все, — призналась я, — давай я буду есть и рассказывать.
Лелька милостиво разрешила, и я принялась жевать холодную рыбу, запивая томатным соком и, чавкая, излагать свои беды…
— Теперь все? — удовлетворенно спросила подруга, когда я закончила описывать маразматика Прохоренкова и семью сумасшедших Уклюйко.
— Да, — не очень уверенно ответила я.
— А Горька?
— Что — Горька?
— Он звонил?
— Он не звонил, звонили только по поводу Сени.
— А Горька?
— Ну что ты как попугай! — раздраженно прикрикнула я, соображая, как уйти от опасной темы.
— Значит, Егор Дмитриевич в опале, — сделала вывод Лелька, — что случилось на этот раз?
— Я застала его с другой!
— Ты серьезно? Ну я так и знала! Вот козел! Вот бабник! — Подружка так разошлась, что мне даже не хотелось ее останавливать. Приятно было слышать, что ты хорошая и замечательная, а мужчина, который дурачил тебя, просто идиот!
— Ладно, — выдохлась Лелька, — рассказывай все по порядку. Где? Когда? Какая она из себя?
— Кто?
— Как это — кто? Как это — кто? Эта чувиха, на которую он тебя променял?
— Лелька, как ты выражаешься? — в который раз поразилась я. — Просто подростковый сленг какой-то!
— А чего ты удивляешься? У меня дочь подросток, и вообще дело не в этом. Рассказывай.
— Да не о чем рассказывать, — я вздохнула, — мы столкнулись, когда он выходил из чужой квартиры, а когда я спросила, что он тут делает, Горе сказал, что выгуливал собаку друга. Ньюфаундленда, что ли…
— Ну? — не поняла подруга. — А дальше-то?
— Ничего. Отвез Палыча, потом меня и поехал на работу.
— Палыч — это кто?
— Да маразматик. Такой смешной, я же только что тебе рассказывала.
— Погоди, погоди, — затарахтела Лелька, — при чем здесь маразматики? Баба с ним была или нет?
— Ты что, сдурела? Ему скоро восемьдесят!
— Кому?! — опешила подруга.
— Палычу, а ты про кого?
Она немного помолчала, видимо устанавливая равновесие.
— С Егором-то что? — рявкнула наконец Лелька. — Была баба или не была? С кем ты его застала-то?
— А… Да я это так ляпнула, в сердцах. Были у меня подозрения, — объяснила я, — нет, правда, что еще за ньюфаундленд? И вообще, какой идиот Горюшке собаку доверит?
— Ну и дура ты, Викторовна, — вздохнула Лелька, — ни фига не застала, а воешь! В общем, так, приезжай ко мне — и поговорим нормально. А то потом мне на свидание с будущим супругом бежать…
— Вот, значит, как! — возмутилась я. — Опять хочешь меня нянькой приставить к своим обормотам?
— Мариночка, ну тебе все равно делать нечего, — заныла подруга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80