Она сказала, что Малкольм использовал ее и выбросил без гроша в кармане. Я был в этом более чем повинен, поэтому и предложил финансовую помощь.
— Ты должен бы лучше знать Малкольма. Он передал ей во владение дом и галерею и добавил к этому двадцать пять тысяч долларов.
Дункан скорчил гримасу:
— Значит, она меня надула?
— Боюсь, что да. Видел бы ты ее сегодня. Ты знаешь поговорку, что разъяренная женщина опаснее дьявола. Я думаю, что Хилари сейчас готова на все.
— Перебьется! — Дункан взял руки Джейд в свои, стараясь ее успокоить.
— Может быть, ты сочтешь, что у меня мания, но эта женщина меня действительно пугает. Я почувствую себя лучше, если мы на время уедем отсюда.
— Меня никто не сможет выгнать из собственного дома, и уж конечно, не Хилари!
Джейд вспомнила полубезумный взгляд Хилари, и по ее спине пробежал холодок.
— Я вправду напугана. Пожалуйста, сделай это ради меня!
— Как я могу сопротивляться, когда ты просишь! Мы должны отправиться в Нью-Йорк 6 октября, но дату можно и изменить. Раз ты так хочешь, мы поедем раньше.
— Это чудесно! — пылко сказала Джейд. Возможно, это напоминает бегство, но она была рада убежать с Дунканом от Хилари как можно дальше.
Глава 22
Нью-Йорк. 10 сентября 1929 года
— Ну, и что ты об этом думаешь? — спросил Дункан, так тихо подойдя сзади к Джейд, что она вздрогнула. Она даже не поняла, когда он успел встать с постели. — Сильно изменился Манхэттен?
Она с удовольствием рассматривала ту часть города, которая была видна из окна их спальни в отеле «Плаза». Джейд утвердительно ответила на его вопрос.
— А как именно изменился? — спросил он, обнимая ее.
— Ну, здесь нет таких высоких и сверкающих зданий, которые будут в конце века. Гораздо меньше также машин и пешеходов. Точнее будет сказать, что всего гораздо меньше, кроме деревьев и неба. Мне кажется, я полюблю этот Нью-Йорк.
— Я уверен, что полюбишь. — Он потерся губами о ее шею. — Хочется, чтобы эти несколько недель стали для нас праздником.
— Так и будет, раз мы вместе!
Она отвернулась от окна и оглядела его с головы до ног. Ей нравились его перепутанные и торчащие в разные стороны после сна волосы. Они придавали ему такой вид, будто он только что предавался бурным ласкам.
Она не сдержала улыбки, подумав, что одно только слово — постель — наполнило ее жизнь за последние месяцы новым смыслом.
— Что тебя рассмешило?
— Да ничего. Все прекрасно! Ты. Мы. Быть здесь. А что мы запланировали для первого дня в Манхэттене?
— Сначала я хочу заехать в галерею: я соскучился по Дэвиду.
— Я и сама не могу дождаться, когда его увижу. Такой славный дедуля!
— Любимая, ты должна быть очень осторожной, когда встретишься с Дэвидом. Он совсем не старичок. Если быть точным, их с Паулиной ребенку еще нет и года.
Джейд улыбнулась:
— Ты говоришь об Айре, да?
Он приподнял одну бровь:
— Я до сих пор не могу смириться с мыслью, что ребенок Дэвида является — вернее, когда-то будет являться — твоим литературным агентом! Ведь сейчас он в состоянии говорить лишь «агу».
— Когда же я его увижу?
— Максы ожидают нас на обед. Но помни, что тебе нельзя поднимать возню вокруг Айры или бурно им восхищаться. Когда мы приезжали в Нью-Йорк сразу же после его рождения, Меган едва удостоила его взглядом.
Джейд хихикнула, представив, что будет качать Айру на коленях.
— Боюсь, мне будет трудно сдержаться.
— Ты должна попытаться. Меган перестала нежничать с чужими детьми, когда узнала, что сама их иметь не может.
— А нельзя ли нам сделать исключение и рассказать Дэвиду правду — обо мне, о нас?
— Не самая лучшая идея.
— Я думала, ты доверяешь Дэвиду.
— Конечно. И ты можешь ему доверять. Но он, естественно, не сможет удержаться и расскажет Паулине. А та может поделиться со своей лучшей подругой. А потом…
— Да, ты прав, — перебила его Джейд. Независимо от того, куда они будут ходить и с кем общаться, ей необходимо скрывать, кто она и откуда. В подобных случаях она чувствовала себя виноватой перед Дунканом за то, что взвалила на него такую ношу.
Заметив, что ее настроение ухудшилось, Дункан быстро добавил:
— Мы прекрасно проведем время в Нью-Йорке! До Макса мы можем сходить на ленч в ресторан «Алкогуин». Там у многих писателей постоянные места. Может быть, ты слышала о Джеймсе Сурбере и Роберте Бенчли? Они оба работают в журнале «Нью-йоркер».
— Да, они знамениты. Вернее, будут знаменитыми.
Дункан засмеялся:
— Только не говори им об этом. Они уже сейчас много о себе воображают.
Джейд подозревала, что он так быстро перевел разговор на эту тему затем, чтобы снять предыдущую. И тем не менее мысль о ленче со знаменитыми писателями в «Алкогуине» была той наживкой, которую она не могла не проглотить.
Через полтора часа они вышли из такси напротив галереи Макса. Когда она увидела это элегантное кирпичное здание, знакомое ей почти так же, как ее дом в Малибу, колени Джейд подогнулись.
— Ты в порядке? — спросил ее Дункан, увидев ее замешательство. — Ты выглядишь так, словно увидела привидение.
— Так и есть, в каком-то смысле, — ответила, запинаясь, Джейд. — Я просто не могла себе представить…
Он обнял ее:
— Чего ты не могла представить?
— Офис Айры должен быть именно здесь, на первом этаже. А жил он наверху, там его квартира.
Она понимала, что путается в грамматических временах, но была слишком взволнованна, чтобы следить за правильным употреблением прошлого, настоящего и будущего.
— Послушай, нам совсем не обязательно заходить сюда сейчас. Мы можем прийти попозже.
Она попыталась улыбнуться:
— Это звучит обнадеживающе. Но я понимаю, как сильно тебе хочется увидеть Макса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115