если оно действительно является ключом ко времени, то представляет большую угрозу для него и его счастья.
«Мулинекс» поблескивал в темноте, как угольки под пеплом, готовые вспыхнуть в любой момент. Инстинктивно он чувствовал, что платье необходимо уничтожить, разодрать на куски, разбить вдребезги инкрустацию, чтобы оно никогда не смогло унести Джейд от него. Но уничтожение платья — дурацкая идея, а он никогда не был глупцом.
Хотя Джейд повторяла, что хочет быть с ним навсегда, она не принадлежит 20-м годам. Как бы они ни старались забыть об этом, но ее жизнь и карьера состоятся через шестьдесят лет. Она живет именно в том времени. Она сама строила там свои планы, выбирала дорогу. Она была настолько независимой, что подорвала основополагающие воззрения Дункана на взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Однажды их интересы могут разойтись. Он ли потребует от нее больше, чем она сможет дать, или она пожелает большей независимости, чем он может ей предложить, — это не важно. Не проклянет ли она в этом случае тот день, когда пожелала остаться во времени Дункана, и не станет ли его ненавидеть?
С другой стороны, он не может забывать и о Меган. Из того, что Джейд рассказала ему о будущем, он понял, что Меган потеряется там, как сломанная и выброшенная игрушка. Он не хотел ее возвращения, но и не мог, будь на то его воля, оставить ее запертой во враждебном мире. Поэтому его совесть не позволяла уничтожить «мулинекс», как бы ему того ни хотелось. Если Джейд когда-нибудь захочет его оставить, эта чертова вещь ей пригодится.
Дункан покинул ванную и возвратился к постели, чтобы пожелать Джейд доброго утра. Он наклонился и поцеловал ее.
— M-м, вкусно, — пробормотала она. — Ты действительно знаешь, как нужно правильно начинать день.
— Есть и другие способы. — Он еще раз поцеловал ее, в то время как его руки начали медленно ласкать ее тело. Она затрепетала под его пальцами, и его тело немедленно отозвалось на этот трепет. Ночью они занимались любовью долго и с наслаждением, но сейчас он опять хотел ее.
— Ты знаешь, что я хочу на завтрак? — спросила она, вырываясь из его объятий.
Он отрицательно покачал головой, поскольку его мысли были в этот момент далеко от кухни.
— Тебя! — заявила она, отбрасывая одеяло и притягивая его к себе.
Часом позже, чисто вымытая и одетая для рабочего дня, Джейд рассматривала себя в зеркало в ванной комнате. Она подумала, что никогда еще не выглядела лучше. И должна благодарить за это Дункана. Он переполнял ее сердце. От его любви она расцветала. Он сделал ее сильной и уверенной. Если бы только он смог разделить ее убеждение, что они предназначены жить в одном мире и что ее пребывание с ним здесь так же необратимо, как ежедневный восход солнца!
Его что-то беспокоит. Временами она замечала это на его лице, а еще чаще слышала в голосе. Господи, сделай так, чтобы она не была причиной его беспокойства!
Когда она вошла на кухню, он разводил огонь в печи. Хотя они жили без прислуги всего несколько дней, но безо всяких разговоров сумели распределить домашние обязанности. Теперь, когда он знал, что она умеет готовить — любит готовить для него, — эта работа перешла к ней.
— Ты скучаешь по Дулси и Джорджу? — спросила она, доставая из холодильника кастрюлю с яйцами.
— Немножко. — Он взглянул на нее через кухню с такой любовью, что внутри нее что-то сжалось.
— Я чувствую себя виноватой в их уходе, — сказала она, — но, с другой стороны, испытываю и освобождение, поскольку мне не надо больше притворяться Меган. Пока они были здесь, ты не мог называть меня Джейд. А мне так нравится, как ты произносишь мое имя.
— Ты уверена, что забота о доме тебя не очень утомляет?
— Думаю, ты можешь назвать ее повинностью любви.
Вид Дункана, занимающегося таким банальным делом, как расстановка приборов на столе, заставлял ее улыбаться. Она разделила яичницу на две порции, положила большую часть ему, а остальное — себе и поставила тарелки на стол.
— Завтрак подан!
— Я думал, что завтраком был я!
— Совершенно верно. Яичница — на десерт.
Джейд игриво улыбнулась в надежде поднять ему настроение.
Он ел молча, погруженный в свои мысли, так что они не обменялись и парой слов, пока она не стала убирать со стола.
— Помочь тебе вымыть посуду?
— Нет. Но я хочу, чтобы ты побыл здесь и поговорил со мной. Ты чем-то серьезно обеспокоен. И я бы была признательна, если бы ты поделился со мной.
Он резко оттолкнулся от стола и встал.
— Мне нужен глоток воздуха. Пойдем прогуляемся.
Она с готовностью согласилась, надеясь, что, оставив дом и связанные с ним воспоминания, Дункан поделится с ней своими заботами.
— Правильно, тарелки могут подождать. Но должна тебя предупредить, во время прогулки мы будем беседовать.
Они вышли из дома. Блэкджек бросился за ними, увидев, что хозяева уходят.
— Прохлада напоминает о приближении осени, — сказал Дункан. — И это еще раз подтверждает, как быстро летит время.
Джейд твердо взяла его за руку:
— Ты обещал рассказать мне, что тебя беспокоит. Твоя работа?
— Нет.
— Я?
— Нет, — ответил он так подчеркнуто, что у нее не осталось сомнений.
Джейд остановилась и заглянула Дункану в лицо.
— Я знаю, что у тебя не было привычки обсуждать проблемы с Меган, но я так жить не хочу. Мне хочется делить с тобой все — и радости, и неприятности. Дай мне такую возможность. Расскажи, что заставляет тебя не спать все ночи напролет, — и расскажи правду!
Он поднял взгляд на нее:
— Могу поклясться, что я не рожден для счастья. Ты — самое лучшее, что произошло в моей жизни, но я впадаю в смертельную тоску, когда думаю, что ты в любой момент можешь растаять как дым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115