Теперь ее плач посвящался любви, которая потеряна, так и не успев начаться. Она выплакивала боль своего сердца, свои страхи, свое одиночество, позволяя Дункану взять на себя часть ее отчаяния. Джейд поняла, что разделять с кем-то слезы не менее сладостно, чем поцелуи. Но осознание того факта, что у нее нет никаких прав делить что-либо с Дунканом, заставило ее разрыдаться еще сильнее.
Когда через несколько минут она все же справилась с собой, ей не потребовалось просить Дункана уйти. Казалось, он сам торопился скрыться с глаз долой. Она прислушивалась к его удаляющимся шагам. Уверившись, что он покинул дом, она уронила голову на руки. Как долго она сможет все это выдержать?
Краем глаза Джейд заметила валяющуюся на полу пишущую машинку. Почувствовав вину, она подняла ее и вернула на прежнее место. Слава Богу, машинка вроде бы выдержала. Хлюпнув носом в последний раз, Джейд вставила новый лист бумаги и в очередной раз стала печатать письмо в «Харперз».
Сначала она даже не понимала смысла слов. Хотя Дункан ушел, он оставался в ее мыслях. Как может один и тот же человек быть жестоким и холодным и в то же время нежным и ласковым? И что ей делать с собственными чувствами, многие из которых были для нее настолько новыми, что она, всегда гордившаяся своими познаниями в области языкознания, даже не находила для них названия?
Она пристально смотрела на лист бумаги, заставляя себя загородиться своим профессионализмом. Слово было некогда ее спасением, ее щитом. Оно может выручить ее и сейчас. Джейд стала печатать быстрее, каждый удар по клавишам помогал ей возводить защитные укрепления. Когда она закончила письмо, то почувствовала себя значительно лучше. Запечатывая конверт и наклеивая марку, Джейд сказала себе, что так или иначе должна пройти по этому минному полю.
Через час, освеженная душем и одетая для верховой езды, она поджидала в гостиной прибытия Малкольма Эшфорда. Расположившись на диване, она шевелила пальцами ног, пытаясь поудобнее расположить их в сапожках: ступни у Меган были короче и шире. Джейд не сомневалась, что между ними есть и другие физические различия.
Она часто не могла заснуть, думая об этих возможных различиях. Похож ли запах их тел, вкус кожи? Каковы, к примеру, размеры сосков у Меган, высота волос на лобке, глубина пупка?
Пока еще Дункан никак не комментировал то, что его жена одевается и раздевается только в ванной и при закрытых дверях. Хотя на днях что-то упомянул вскользь о ее скромности.
Но сколько еще времени он будет делить с ней ложе, не прикасаясь к ней? Джейд почувствовала, как этот вопрос начинает оказывать на нее уже привычное действие: кожа покрылась мурашками, соски затвердели. Она опять представила, как он держит ее в своих объятиях, как их губы встречаются и он наконец берет то, что она так боится и стремится ему отдать. О Беже! Ну когда же она сможет контролировать свои чувства по отношению к этому человеку?
Она вскочила и поспешила к буфету, где за дверцами стоял графин и с полдюжины бокалов. В графине было «амонтильядо» — нежное сухое вино, помогавшее расслабиться ее натянутым нервам. Она принесла его утром из погреба, хотя знала, что Дункан озабочен уменьшением своих запасов. Вообще она получала удовольствие от этого акта неповиновения, столь подходившего характеру Меган.
Она цедила «амонтильядо» мелкими глотками, когда раздался знакомый рокот «бугатти» Малкольма. Он ворвался в гостиную минутой позже, принеся с собой свежесть улицы.
— Прекрасный день для поездки! — заявил он. — Я гнал машину со скоростью сто миль в час!
— Я бы хотела, чтобы ты перестал разыгрывать из себя Айртона Сенну, — сказала она.
— Кого?
Боже, она опять апеллирует к кому-то из ее собственного времени!
— Ну, это мой хороший друг из Нью-Йорка. Он всегда гоняет как сумасшедший, — вывернулась Джейд. — Не дай Бог, ты еще разобьешься.
— И кто мне это говорит? Ты же ездишь на машине куда быстрее, чем я!
— Просто обещай, что будешь осторожным, — сказала она, думая, что если с ним что-нибудь случится, то она вообще останется одинокой. Если она кому-нибудь здесь и доверяет, так только Малкольму, хотя и ему с большими оговорками. Он явно ослеплен Меган, но в состоянии ли принять предлагаемую ею, Джейд, дружбу?
— Что ты тут говоришь о любви Меган к быстрой езде? — спросил входящий в комнату Дункан.
Она не была уверена, что он примет участие в их ленче. Появление Дункана заставило ее сердце забиться быстрее. Казалось, он заполнил собой комнату. Это был гораздо более живой мужчина, чем встречавшиеся ей ранее; но в глазах его она видела ощущение смерти — смерти их брака, смерти его надежд.
Малкольм засмеялся:
— Думаю, не надо тебе говорить о том, как быстро и хорошо водит машину твоя жена.
— А что ты подумаешь, если я скажу, что Меган уже несколько недель не прикасалась к рулю?
Брови Малкольма поползли вверх.
— Ты, наверное, шутишь!
Дункан сказал мрачно:
— Меган очень изменилась в последнее время. И она не выезжала ни на одну автомобильную прогулку с тех пор, как мы вернулись из «Ла-Фонды».
Малкольм воззрился на нее с удивлением, и Джейд постаралась разрядить невольно возникшую паузу. Она, конечно, хотела бы прокатиться на машине Меган, но не хотела, чтобы кто-нибудь увидел, как она это делает в первый раз. Такого подходящего случая ей пока не представлялось.
— Я сейчас занята новым проектом, — сказала она.
— Новым проектом? — Малкольм переводил взгляд с Джейд на Дункана и обратно.
— Я только что закончила письмо в журнал «Харперз» с планом статьи о Марии Мартинес.
Мужчины выглядели настолько ошеломленными, что Джейд поняла, насколько она переоценила возможности Меган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115