– Так оно и было. Отец Майка почувствовал себя хуже.
– И вы утешали его?
Бет пожалела, что забыла темные очки в машине.
– Коулби, мне бы не хотелось обсуждать с вами мою жизнь.
– Бет, вы выставляете себя на посмешище. И не может быть, чтобы вы об этом не догадывались.
– Коулби, простите, но я очень устала. Мне надо пройти в мастерскую и проверить сообщения на автоответчике. – Бет достала из сумочки ключи и подошла к двери.
Он последовал за ней.
– Вы отказываетесь от шанса, который бывает раз в жизни. И все из-за какого-то подозрительного типа, который завтра бросит вас.
Бет обернулась.
– От чего, простите, я отказываюсь? Кажется, мы договорились продолжить обсуждение контракта через две недели.
– При чем тут этот чертов контракт? Я говорю совсем о другом!
Бет непонимающе посмотрела на Коулби. Наконец она сообразила, что он имеет в виду свою собственную персону. И неожиданно для самой себя звонко расхохоталась.
– Так, по-вашему, это смешно? – Его лицо исказил гнев. – Возможность близких отношений со мной вы находите столь нелепой, что смеетесь?
Бет моментально протрезвела.
– Простите меня, Коулби. Я веду себя ужасно. У меня и в мыслях не было оскорблять вас. Просто сегодня был очень трудный день и я почти не спала. Я очень волнуюсь за отца Майка, а вы знаете, что иногда нервное напряжение заставляет нас смеяться в самое неподходящее время. Я даже слышала, что люди хохочут на похоронах.
– Великолепное сравнение! Обещаю вам, что вашу компанию ожидают пышные похороны!
Так, значит, он снимает предложение своей фирмы. Неожиданно Бет испытала облегчение.
– Мне жаль, что вы приняли такое решение, но я вас понимаю. Фирма «Хэндмейд» обойдется без этого незначительного приобретения.
– Не беспокойтесь, я все равно заполучу этот патент! Рано или поздно вы приползете ко мне на коленях, умоляя перекупить ваш патент хоть за какие-нибудь деньги. Мы с вами взрослые люди, и нам незачем притворяться. Я надеялся, что наше сотрудничество будет взаимовыгодным, причем во всех отношениях… – Он окинул ее подчеркнуто неспешным взглядом. – Но, судя по тому, что я успел увидеть, Тремейн обогнал меня.
Она опомнилась, только когда ее ладонь хлестнула его по щеке. Бет и забыла, что колечко с ключами от мастерской все еще болтается у нее на указательном пальце. Острая бороздка ключа глубоко оцарапала щеку Коулби, и ранка начала кровоточить.
– О Господи, – пробормотала Бет, опуская руку. – Я не хотела…
– Держитесь от меня подальше, – огрызнулся он, отшатываясь. – Вы сделали свой выбор. Посмотрим, окажется ли он удачным:
– Коулби, я прошу прощения. Честное слово, я слишком переволновалась и не соображаю, что делаю. Клянусь, что не хотела причинить вам боль. Я просто забыла, что ключи все еще у меня в руке.
– Ну, как говорили когда-то на Диком Западе, это всего лишь царапина… Но вот вам. Бет, предстоит истечь кровью! – Наконец он развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.
Бет смотрела ему вслед, не вполне понимая, на каких основаниях он делает столь зловещие предсказания. Завтра Майк обязательно возобновит производство стеклорезов, и она была уверена, что он приложит все силы, чтобы не отстать от графика выполнения заказов, пока не обучит новых работников. А там и Эрни поправится и вернется в мастерскую, а потом… Потом, может быть, сбудутся ее мечты, которые они обсуждали с Майком, – о расширении ее скромного бизнеса. Правда, Бет до сих пор было нелегко представить непоседу Майка в роли расчетливого дельца, но ведь это еще не означает, что план создания филиала в Бразилии не заслуживает самой тщательной проработки. Бет была убеждена в том, что они непременно придумают, как бы им видеться почаще, не жертвуя собственными интересами и увлечениями. Короче говоря, по мнению Бет, будущее фирмы «Найтингейл и Тремейн» как с личной точки зрения, так и с деловой было самым радужным.
Все еще озадаченная словами и поведением Хаксфорда, Бет отперла мастерскую и отключила систему сигнализации. По всей вероятности, Коулби относился к той категории людей, которые не умеют достойно проигрывать и признавать свое поражение. Наверное, он решил, что подобные разговоры могут запугать ее. Ему было невдомек, что Бет чувствует себя намного увереннее с тех пор, как поняла, что может отныне рассчитывать на Майка.
Она прошла за прилавок и нажала кнопку воспроизведения на автоответчике.
Первое сообщение было от Аланы и начиналось довольно бодро. «Привет с Озарка! – Алана помолчала, явно ожидая, что Бет сейчас снимет трубку. – Ты, похоже, в душе или вышла куда-нибудь, – разочарованно проговорила сестра. – Ладно, перезвоню попозже».
У Бет все внутри сжалось. Рядом с Майком она еще могла не думать о том, что предает сестру, но бодрый голос Аланы вызвал у нее новые угрызения совести. Пусть Майк и считает, что Алана безразлична к нему, однако Бет знала, что это не так.
Следующее сообщение также было оставлено Аланой. «Бет? Ты еще не вернулась? – Пауза. – Выходит, нет. Может, ты забыла, что я должна позвонить сегодня? Мне очень хочется узнать, как там Эрни. Знаешь, прошлой ночью мне приснился сон про папу и Эрни – и… не знаю даже, как сказать… что-то меня потянуло домой. Наверное, я позвоню в больницу и спрошу, как у них там дела».
Бет слушала, глядя на витрину своего магазинчика. В свете угасающего дня играла красками созданная ею восемь лет назад мозаика. Бет всегда была уверена, что Алане неизвестно, кто изображен на этом витраже. А что, если она ошибалась и этот сюжет преследует Алану так же, как и ее?
Следующие сообщения были деловыми, но вот снова раздался голос Аланы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48