, что с недавних пор вошло у него в привычку, ответил:— Ах да… — и вышел.— Я не виноват… — начал было Коди, но Квин жестом остановила его.— Не извиняйся, — сказала она. — Тут никто не виноват. Нам следовало знать, что от гормонов никуда не денешься… а у него их переизбыток.Коди расхохотался. Квин совершенно точно охарактеризовала его сына, и она права: он не в состоянии скрыть своих чувств к ней. Это все равно что перестать дышать.— Ладно, обедать будем? — спросил Коди, намекая на то, что они как раз собирались перекусить перед приходом детей.— Я не хочу. Покорми детей сам, — ответила Квин. — А я пока подошью что-нибудь… или залатаю… Короче, займусь тем, что никто, кроме меня, не сделает, а ты пообедай с сыновьями, поговори с ними. Думаю, тебе это необходимо.Коди закатил глаза. Когда все мужчины собирались вместе, спокойного разговора не получалось. Скорее, звучали одни приказы типа: «Встань в угол. Перестань смеяться». Короче, что-то в этом духе, и Квин была в курсе.— Благодарю за честь, леди, — отозвался Коди с нежностью в голосе.Заметив выражение его лица, Квин улыбнулась. Казалось, он благодарил ее за то, что она предоставила ему возможность накормить сыновей, но на самом деле он был благодарен ей за те несколько часов, что они провели в объятиях друг друга.— Не стоит благодарности, сэр, — ответила Квин. — Я получила огромное удовольствие.Коди еще долго стоял и, глядя ей вслед, думал: «А вот здесь ты ошибаешься, любимая. Все удовольствие целиком и полностью мое».
Незаметно, как это всегда бывает в горах, подкралась ночь. Разделавшись с уроками, мальчики, немного поартачившись, отправились спать. Как это свойственно детям, они почувствовали, что атмосфера в доме изменилась, хотя и не понимали почему. Они висели на Квин, словно боясь, что она может исчезнуть. Уилл и Джей-Джей настояли на почти забытом вечернем ритуале: рассказе на ночь.— Может, я вам почитаю, парни? — спросил Коди, увидев темные, круги под глазами Квин и вспомнив, что совсем недавно она перенесла эмоциональное и физическое потрясения. А если еще учесть, как они измотали друг друга всего несколько часов назад…— Нет… мы хотим Квини, — захныкал Джей-Джей. — Она читает с выражением и так здорово всех изображает!— Да что вы! Тогда, может, и мне стоит послушать. Мне нравятся рассказы со звуковым эффектом.— Ура! — закричал Уилл. — Ты можешь лечь с Донни, а Квини ляжет с нами.Квин покраснела. Никакая сила не могла заставить ее посмотреть в лицо любимому, и она прекрасно понимала, что его забавляет ее смущение.— Я не возражаю, — откликнулась она. — Мне все равно, кто будет меня слушать, лишь бы вели себя тихо. — Коди понял, что последнее замечание относится к нему, но решил промолчать. — И помните наши правила, — продолжала Квин. — Один рассказ, и тушим свет.Как всегда, мальчики начали спорить. Несмотря на предупреждение Квин, война разгорелась из-за того, какой рассказ читать. Они бы и дальше спорили и пришлось бы отцу улаживать дело, если бы Квин его не опередила, выступив в роли миротворца.— А что, если я расскажу вам сказку? — спросила она. Новая идея показалась заманчивой, все, быстро успокоившись, затаили дыхание.Глубоко вздохнув, Квин вдруг ясно представила себе, о ком будет ее сказка. Пора уже рассказать им историю собственной жизни… своими собственными словами… Пусть познакомятся с ее миром, так же как она познакомилась с их. И пусть примут ее такой, какая она есть.— Жили-были… — начала она.Коди улыбался, не представляя, о чем пойдет речь, пока не уловил, что голос ее дрогнул.Донни почувствовал, что им предстоит выслушать не просто сказку для малышей, и зашикал на своих братьев, окинув их строгим взглядом и призывая замолчать, В комнате повисла тишина.И в этой тишине зазвучал голос Квин, глубокий, чуть хриплый: заметно растягивая слова, как это было принято в штате Теннесси, она начала повествование о дочерях картежника.— …в одном маленьком городке… затерянном в горных хребтах Теннесси, жили три маленькие девочки и их отец, основным занятием которого была игра в карты…Коди затаил дыхание и отвел взгляд, чтобы не видеть слез, затуманивших глаза Квин, так как чувствовал, что, если она заплачет, он не сможет удержаться и заключит ее в объятия. Он понял, что она решила рассказать историю своей жизни.Мальчики слушали, и их глаза округлялись от ужаса, по мере того как она рассказывала, что девочки часто голодали и почти никогда не знали, где проведут ночь. Вместе с отцом они постоянно кочевали из города в город в поисках лучшей доли. Отец готов был заложить всех и вся, лишь бы играть в карты. Квин поведала, как девочки, лежа в одной постели, шептались ночами, строя планы на будущее. Они мечтали уехать туда, где воздух чище и где никто не знает об их нищете.— Шли годы, девочки выросли, и случилось нечто прелюбопытное.— Что? Что?! — закричали Джей-Джей и Уилл, перебивая друг друга, тронутые рассказом Квин о трех маленьких девочках, у которых, так же как и у них, не было мамы.— Слушайте, и вы все узнаете, — ответила Квин, с нежностью обняв их. — Ну так вот. Хотя сестры ненавидели тот образ жизни, который вел их отец, и его методы воспитания, они поняли, что не смогут так легко расстаться с ним, как воображали себе в детстве. Они все еще были привязаны к нему. Но причиной, по которой они не могли покинуть его, была не бедность, а то, что он старел и остался бы совсем один. Они вдруг поняли, что их связывает какое-то особое чувство, и этим чувством была любовь друг к другу. И именно эта любовь удерживала девочек дома, пока старик не умер.— Моя мама тоже умерла, — вздохнул Уилл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85