Он даже не знает о том, что делает!»
Ее взгляд упал на маленькие часы в машине.
«Все уже в постели… Входная дверь закрыта. А ключ от двери гостиной?»
Она нащупала его в своей маленькой сумочке.
«Думаю, мне придется пригласить Джеффри в дом что-нибудь выпить». Затем у нее мелькнула мысль: «Господи, дом… Дом! В последний раз, может быть. Все шло в этом направлении, о, я понимаю теперь», — ив этот момент Джой почувствовала острый «удар ножа».
«Рекс все здесь создал для себя и теперь может обойтись без тех, с помощью которых всего добился. Как говорил доктор Локк: „Нет смысла закрывать на это глаза!“ Сегодня утром в своей комнате Рекс нанес первый удар, пользуясь удобным случаем. Он сразу сказал — „необходимые формальности“. Он был достаточно подготовлен! Теперь, возможно, скоро…»
— Вот мы и приехали, — проговорил Джеффри, когда машина резко затормозила перед оградой «Монплезира».
Белый фасад дома виднелся призрачными проблесками за едва шевелящейся листвой, не той тяжелой кочанной массой листвы, которая окружает дома англичан, а легкой, щедрой, обильной, разнообразной по форме. Она причудливыми кружевными узорами ярко выделялась на фоне южного неба. Ветви папоротникообразных акаций, серповидные листья эвкалиптов, плавный округлый плюмаж пальм — весь этот зеленый лиственный разлив всплесками выхватывали из темноты огни машин. И ни в одном окне не промелькнул розовый сноп электрического света.
— Я думаю, все легли спать несколько часов назад, — сказала Джой механически. Она вышла из машины и вспомнила, что надо пригласить Джеффри в дом что-нибудь выпить. Напиток Рекса больше вряд ли придется ей предлагать кому-либо и когда-либо в этом доме!
Откуда-то издалека до нее донесся голос Джеффри, отклонившего предложение о выпивке, но пожелавшего проводить ее в дом для безопасности.
2
Оставив машину у ограды, при тусклом лунном свете они прошли по дорожке к ступенькам, ведущим на балкон с задней стороны виллы. Внезапно что-то необычно громко зашелестело высоко в ветках эвкалипта, под которым они проходили. Джой показалось, что Форд произнес какие-то слова относительно сов и шума, издаваемого их огромными крыльями. Но она была слишком заполнена собственными проблемами, чтобы прислушиваться к звукам вне себя. Здесь, в шепчущем, шелестящем, шуршащем ночном саду, на нее неотвратимо, еще сильнее, чем в шумном казино или мчащемся автомобиле, наступали ее собственные мысли… После юридических формальностей она снова станет свободной…
Свободной — от чего? Чтобы просто уйти из этой волшебной страны солнечных холмов, фантастических строений, веселого голубого моря… и Рекса. Свободной от того, чтобы ждать, когда появится Рекс, пружинисто вышагивая по садовой дорожке среди кустов сирени и жасмина. Свободной от домашних обязанностей, включая срезание роз с кустов, роз, которые затем ставились на стол в виде пирамиды, и золотая голова Рекса должна была все время вертеться, чтобы сказать ей что-нибудь за обедом. Свободной от того, чтобы слышать голос Рекса, свободной от того, чтобы быть женой Рекса, хотя бы формально.
И опять остро и гораздо глубже, чем раньше, почувствовала она удар ножа.
Как легко относилась она к ситуации «нецелованной невесты»! Как по-девчоночьи усмехалась про себя тому, что принимали как само собой разумеющееся Симпетт, слуги и прочие посетители виллы! Это был достаточно невинный секрет, что ее замужняя жизнь оставалась ограниченной одной церемонией и несколькими записями в документах, а в действительности она оставалась незамужней девушкой, которой Джеффри Форд сказал когда-то «до свиданья», прежде чем отплыть на Таити. А после было известное соглашение. В чем же позор?
Внутренний голос упрекал ее: «Это позор провала. Да, твоего! Поскольку ты не смогла заставить Рекса полюбить тебя… Ну, что ж! Теперь ты будешь свободна от возможности когда-либо смотреть на этого человека». Она была готова разрыдаться: «Я не могу больше этого выдержать. Все вокруг говорит о несчастье женщины, которая никому на свете не нужна; а я чувствую себя так, будто во мне собрались вместе все ненужные женщины мира. Я не хочу больше так страдать. После того, что произошло, просто невозможно…»
3
Прерывистый лай, глубокий и требовательный, прозвучал с балкона наверху. Джой окликнула Роя, и огромная собака спрыгнула со ступеней и неуверенно подошла к ней в темноте. Она повиляла своим пушистым хвостом от куста к кусту, ткнулась холодным носом в прикрытую шалью руку, презрительно фыркнула на изящный силуэт мужчины, затем деликатно обошла вокруг нее с другой стороны. Слишком расстроенная Джой ничуть не удивилась, что овчарка не спала в этот час на своем обычном месте у кровати Персиваля Артура, помнила только о том, что очень скоро Рой тоже исчезнет из ее жизни. Она все еще была включена в эту счастливую жизнь, с которой придется расстаться. И большая собака, и большой мужчина, и мальчик — все останутся вместе и весело продолжат свое обычное сосуществование, но только без нее.
Где она будет? В Лондоне? Где-то в другом месте ? Станет выполнять работу, необходимую только для получения средств на жизнь, вместо того чтобы с тайной радостью все это делать для Рекса здесь… В Лондоне… среди незнакомых людей.
Предстоящее одиночество терзало душу. Ее маленькие ноги в танцевальных туфельках из золотой парчи казались слишком тяжелыми, чтобы подниматься по этим каменным ступенькам, и она ухватилась за твердую и прохладную от росы балюстраду.
И опять, как будто из бесконечного далека, она услышала голос Джеффри Форда, говорившего — что же это было?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101