Судьба отказала ей в том единственном, чего она страшно желала. Почему-то именно она из этих двух женщин должна была утратить свое счастье. С каждой минутой напряженность их отношений приносила ей все больше отчаяния, каждая минута приближала ее к неотвратимой потере.
Пэнси, оторвавшись от любимого занятия, она пудрила свой нос перед зеркалом, выразила крайнее удивление по поводу столь раннего ухода Джой. (А как же азартные игры? А как же номер танцора со змеями?)
— Но я думаю, вы не рискнете оставить своего мужа одного даже на вечер, — добавила Пэнси из глубины своих собственных чувств. Ее темные глаза смотрели над пуховкой с тоскливым, задумчивым чувством солидарности с бывшей невестой, которая могла бы стать женой ее собственного сына. Импульсивно она воскликнула: — Я… я иногда испытываю такие угрызения совести в отношении вас.
— Почему? — спросила Джой. Хотя она очень страдала и едва могла отличить в танцевальном зале одного мужчину от другого, Джой бросилась к защите своей репутации и достоинства. Она мгновенно поняла ощущения матери Джеффри, теперь удачно помолвленной и казавшейся больше, чем когда-либо, маленькой кошечкой, получившей приз!
Но Пэнси, слишком счастливая, чтобы быть злой, восприняла отпор довольно мягко:
— Джой, мне когда-то было очень страшно за вас.
— Да? Когда же? Мы ведь встречались так давно! — воскликнула Джой, решительно призывая все свое обаяние. — Это не может иметь сейчас никакого значения, миссис Форд!
И даже Пэнси на какое-то мгновение вынуждена была поверить тому, чему Джой хотела заставить ее поверить. Девушка действительно предпочла это крупное, красивое, сильное, молчаливое существо ангелу Джеффри? Но Пэнси все равно была довольна и бормотала что-то несуразное:
— Видите ли, когда человек счастлив, как я (ведь мы отплываем в Индию пятнадцатого без собственного приданого или чего-то в этом духе!), ему претит всякая мысль о неприятностях, хочется быть друзьями со всеми, не так ли?
— Да! Вполне! Конечно, — говорила Джой, машинально пудря свой рот, что и отметила Пэнси. Если девушка не отдает отчета в своих действиях, значит, она слишком в приподнятом настроении либо слишком подавлена.
Джой уронила пуховку, рассеянно пожала руку, с готовностью протянутую Пэнси.
— Спокойной ночи, дорогая. («Дорогие все! — пело ликующее сердце Пэнси Форд. — Прекрасный мир! Прекрасная жизнь!»)
— Спокойной ночи, спокойной ночи.
Джой накинула на плечи кружевную шаль, украшенную желтыми розами, с каймой из желтого шелка. Она стремилась исчезнуть, прежде чем до нее долетят слова о чужом счастье и мужьях. Нет больше сил, нет сил! Ведь существует критическая точка "разрыва. Но прежде чем пуститься в бегство, она поймала на себе пристальный, жадный, укоризненный взгляд служителя гардеробной. Джой остановилась, повернулась обратно, порылась в сумке, нашла франки, со звоном бросила их на белое блюдце, стоявшее рядом с подносом для шпилек, булавок, значков, и поспешила прочь. Хватит, хватит этого яркого шумного казино и еще более ярких и шумных его посетителей. Вон! Вон!
Под большими розовыми плафонами входа появился Джеффри.
«О, с Джеффри на этом все покончено!»
Она протянула руку на прощание.
— А ты попрощайся за меня с остальными.
— Конечно, сделаю, если увижу их снова. Они сейчас за столом пробуют на зубок свое счастье… Однако я провожу тебя, Джой.
— Пожалуйста, не беспокойся!
— Ну, что ты, это не займет и двух минут. У меня ведь машина.
Джой показалось более благоразумным молча сесть в нее.
Розовая яркость казино осталась позади. Лунным светом сверкающих фар была затоплена летящая перед ними дорога по направлению к «Монплезиру». Они молча промчались по шоссе, ибо Джеффри, уверенно ведя машину, чувствовал, что Джой к беседе не расположена.
Она действительно была на пути к критической точке разрыва.

Глава двадцатая
ТОЧКА РАЗРЫВА
1
Пустынные просторы романтической южной ночи! Тревожащие черные дали, прорезаемые ослепительными огнями машин! Справа от дороги таинственное мерцание Средиземного моря! Ночной бриз, доносящий аромат вздыхающего эвкалипта, под которым она промчалась в машине Джеффри, а не Рекса! Тот находился сейчас от нее дальше, чем те, еле видимые в темноте Альпы, вырисовывающиеся на фоне неба, где звезды неустанно трепещут и дрожат…
«Для чего я родилась такой чувствительной? — молчаливо вопрошала Джой. — Если жизнь приносит мне одни страдания! Я подумала прошлой весной, что все мучения кончились, а они, оказывается, только начинаются!»
Она опустила голову, грустно устремив свой взгляд на убегающее желтое пятно дороги, образованное ярким слепящим светом автомобильных фар, вокруг которых кружили ореолом мошки, мотыльки, ночные бабочки, беспомощные, как Джой.
«Дома ли Рекс? — спрашивала она себя. — Может, ему придется остаться на всю ночь, так как это связано с ребенком? Хотя для него это не такой тяжелый случай. Наверное, до невестки Мелани дошло, как один пациент говорил в Лондоне: „Стоит услышать в комнате голос доктора Траверса, и вам не надо больше ни о чем беспокоиться. Это милый сильный человек, отвечающий за свои действия. Он позаботится о том, чтобы с вами все было в порядке. А нам остается целиком положиться на него“.
Точно так же и я чувствовала себя все эти месяцы. Но теперь мне придется побеспокоиться.
Много разных людей говорили мне на Харли-стрит: «Вы знаете, доктор Траверс спас ей жизнь!» Интересно, жизнь скольких женщин спас Рекс? Пожалуй, справедливо было разрешить ему испортить жизнь всего лишь одной женщине. Это не его вина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101