— Я тоже хотела поговорить с тобой, Джеффри.
— Ты тоже? — пробормотал он. — А я боялся, что ты не захочешь.
Она внезапно почувствовала, что ей действительно не хочется с ним говорить, и поспешно произнесла:
— Я думала написать тебе, но как-то не получилось.
— Как-то почему-то никогда не получается, Джой.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что бы я ни говорил, это больше не имеет значения, — скорбно улыбнулся Джеффри Форд.
«Он в таком горестном настроении», — подумала Джой, которая никогда прежде не находила его задумчивость хоть сколько-нибудь горестной. Она сказала сухо:
— Я хотела написать тебе о моем браке и приезде сюда. Но теперь, увидев тебя, думаю…
— Что ты думаешь?
— Что больше не надо объяснений.
Джеффри взглянул на нее, обвел глазами комнату и вздохнул с выразительной многозначительностью (хотя вряд ли мог объяснить, что имел в виду).
— Да, факты говорят сами за себя, Джой. Джой покраснела.
Персиваль Артур, крутившийся поблизости, подумал: «Нужно ли оставаться с ними в комнате? Вон!»
Джой вскинула руку, чтобы остановить мальчика во время его маневров между чайным столом и дверью.
Ах, эти мелкие домашние события… Ах, эти милые домашние реплики…
— Что случилось?
— Пролил соус на брюки… нужен носовой платок…
Джой вытащила из рукава небольшой квадратик лимонно-желтого муслина, гармонирующего с ее платьем. Она сунула платок в руку мальчика с улыбкой извиняющей, понимающей и разделяющей его бегство.
— Ну, не убегай же, старина, не оставляй меня одну управляться со всеми этими… Подожди, пока придет твой дядя.
— А когда он придет? — сердито спросил подросток, глядя на нее, впрочем, скорее не сердито, а растерянно. Затем он прошел бочком между мебелью и людьми к окну. Почему дядя Рекс не придет, не прекратит эту болтовню, не оборвет весь этот вздор и, главное, этого гнусного Форда. Дядя Рекс мог бы…
9
Джой опять повернулась к Джеффри, чтобы продолжить разговор, но в этот момент дверь распахнулась и словно солнце вышло из облаков. В пеструю, полную народа комнату вошел человек с большой собакой, следовавшей за ним по пятам. Своим обликом и манерами он как бы подчеркивал незначительность всех окружающих. «Или почти всех», — подумала Джой.
Его белая холеная кожа на фоне смуглости других мужчин, прирожденная грация, высокий рост, подтянутость, гордая посадка головы, самообладание — все это хотела бы видеть в своих соотечественниках любая англичанка.
Джой вспомнила школьную цитату:
«Посол Британского трона,
представитель всех родов Британии…»
Джой произнесла, надеясь, что слова ее прозвучали более естественно, чем она чувствовала: — А вот и мой муж…

Глава четырнадцатая
ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ СХОДЯТСЯ
О, мой владыка, ревности остерегайся!
Зеленоглазое чудовище, глупец,
кто ей поддастся,
всякого съедает.
Шекспир
1
Рекс Траверс, окинув гостиную быстрым взглядом, подумал: «Похоже, сюда выплеснуло половину пляжной толпы».
Он двинулся вперед — к погонам, шевронам, бриллиантам, радужным пятнам платьев, чтобы в первую очередь поприветствовать самые эксцентрические видения, то есть старух Симпетт, затем вернулся к остальным гостям, знакомым и незнакомым.
Джой, с трудом пытаясь не смотреть на мужа, услышала, как он произнес своим глубоким бодрым голосом:
— Извините за опоздание. Меня задержали. Нет, на этот раз не пациенты. В одном из домов, куда меня вызывали, я встретил летчика по фамилии Смитсон, Алан Смитсон, который прилетел сюда на своем самолете. Твой приятель, старина, — добавил Рекс, повернувшись к племяннику.
Озабоченное лицо мальчика прояснилось при появлении дяди Рекса. Груз ответственности свалился с его хрупких плеч. Он весь засветился, воскликнув:
— Тот самый пилот! Он еще здесь?
— Пока здесь — еще несколько дней. Мы долго беседовали. О полетах и тому подобном.
Рекс подвинулся к сияющему серебру королевы Анны на низком чайном столике, за которым Джой разговаривала с длинным и тощим брюнетом в белом костюме. «Должно быть, это Форд», — решил Рекс.
Взгляды мужчин встретились. Рекс сказал:
— Джой, Смитсон просил передать тебе свои извинения: он собирался к нам с визитом, но что-то ему помешало. Вероятно, придет позже. Он долго извинялся, что напугал нас в ту ночь, когда мальчик не вернулся домой вовремя.
Внезапного упоминания о той ночи было достаточно, чтобы краска вновь залила лицо девушки. Но она посмотрела так, словно только что заметила возвращение Рекса. (Он же понял это так: она оживлена, щеки пылают. Вспомнилась фраза из военных времен: «Она вся, как заводная», и подумалось, что причина этому — Джеффри Форд.)
— А вот и мой муж! Рекс, это — мистер Джеффри Форд!
— Здравствуйте. Как вы поживаете? Мило с вашей стороны заглянуть к нам, — проговорил гостеприимный Рекс довольно безразличным тоном.
— Здравствуйте, благодарю вас, доктор Траверс, — улыбнулся Джеффри, опять полный мальчишеского очарования. — Я целую вечность мечтал с вами познакомиться.
Глубокая антипатия пролегла между мужчинами еще до того, как они пожали друг другу руки. Они принадлежали к противоположным типам людей, которые пробуждают друг в друге обоюдную неприязнь, даже если в этом не замешана женщина. А в данном случае каждый из них заранее испытывал ревность к другому, мужскую ревность — силу более неистовую, яростную, всепоглощающую, чем ревность женская. Мужчина, возбужденный оскорбленным чувством собственности, предрассудками, воображением, делает ревность жизненным принципом и готов на все, вплоть до международного скандала, лишь на том основании, что ему предпочитают или могут предпочесть другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101