Мы хорошо знали друг друга и дружили с первых дней нашего призыва на военную службу.
— Что такое?
— Возможно, я сую нос не в свое дело, — проговорила она неловко, краснея, — но скажи: ты уже сообщила о своем браке? Официально, я имею в виду.
— Нет еще, — отрицательно покачала я головой.
Моя начальница находилась в Рангуне вместе с нашим штабом, который перед этим переехал из Канди в расположение XII армии. Я рассчитывала по прибытии на место встретиться с ней и лично объяснить, почему я не запросила ее письменного согласия на брак.
— Но что случилось? — спросила я напрямик. — Ты что, кому-нибудь рассказала?
— Рейн Ламонт, — призналась Леони. — Я была уверена, что ей все известно, поскольку она заполняет личные формуляры служебного персонала, но она заявила, что для нее это новость и что этот факт не доставляет чрезмерной радости.
— Боже мой!
— Прости, Вики. Мне и в голову не пришло, что ты еще не поставила в известность кадры или, по крайней мере, начальницу. Почему ты этого не сделала? Ведь ты же не собираешься держать свой брак в тайне? А если ты хочешь уволиться...
— Вовсе нет, — отрезала я. — Во всяком случае, не сейчас. Но это не имеет значения. А если Рейну захотелось поважничать, то пусть тешится. Я объясню все подробно начальнице в Рангуне и извинюсь перед ней за то, что вышла замуж, не спросив предварительно ее разрешения. Мне казалось, так будет проще, чем пытаться объяснить ситуацию в письме. В конце концов, у меня есть вполне убедительное оправдание — не было времени ждать официального ответа.
— Верно, — согласилась Леони, но ее голос прозвучал как-то неуверенно. — Ты ведь знаешь, Рейн — странная женщина и имеет против тебя зуб. На твоем месте, Вики, я бы поостереглась.
— Я так и сделаю. Правда, я не вижу, где она может навредить — замужество не преступление.
— Если судить по тому, как она раскипятилась, — поморщилась Леони, — то можно подумать, что ты совершила какое-то злодейство. Мы вместе завтракали. Она меня пригласила, а не я ее. Предложила встретиться в кафе «Фирпо», и я пошла. Было бы немного невежливо отказаться. Не то чтоб я испытывала к ней особую симпатию, вовсе нет, — Леони вздохнула, — но известно ли тебе, что она получила официальное подтверждение о смерти мужа?
— Нет, этого я не знала, — ответила я, сразу же проникаясь сочувствием к Рейн. — Когда пришло извещение?
— Совсем недавно, как я поняла. Между нами говоря, — Леони повернулась и взглянула мне прямо в лицо, — я всегда думала, что ей наплевать на мужа, но теперь у меня возникли сомнения. Она, кажется, по-настоящему горюет о нем, будто... ах, я просто не знаю, что и думать. — Она пожала плечами. — Кто мы такие, чтобы осуждать? У нас ведь не было мужей в японском плену. Подобные вещи на разных женщин действуют по-разному. Метод Рейн забыться для меня неприемлем, но, очевидно, он помогал ей держаться на плаву, и это, по-моему, самое главное. Ей нужно было продержаться.
Мы свернули к гостинице Христианского союза и остановились у главного входа. Грузовик, отставший от нас в плотном транспортном потоке, подъехал через несколько минут. Утомленные и запыленные девушки спрыгнули на дорогу и тут же воспрянули духом, услышав о скором чаепитии. Все вместе мы вошли в вестибюль.
— Ты пойди закажи чай, — предложила мне Леони. — После того ужасного поезда у вас, наверное, пересохло в горле. Я же узнаю, что можно сделать в отношении вашего имущества. Твои вещевые мешки я уже пометила, теперь позабочусь о том, чтобы их разгрузили здесь, а не отправили в Барракпор с другими личными вещами.
Мы обе рассмеялись, припомнив один эпизод из прошлого, и я, поблагодарив ее, направилась вместе с девушками в помещение, где располагалось кафе. Там было довольно многолюдно, но я нигде не увидела Рейн, что меня весьма обрадовало. Для встречи с ней я была еще не готова. Возможно, я буду в лучшей форме, когда выпью чаю, приму душ и переоденусь.
Примерно через час Леони отправилась с австралийскими девушками в Барракпор, а я поднялась к себе в комнату, намереваясь поскорее избавиться от пыли и грязи длительного путешествия по железной дороге. Завтра мне предстояло лететь в Рангун, а перед этим, по всей вероятности, провести длительное время в ожидании на аэродроме в Калькутте — здесь находилась крупная военно-воздушная база, а мы не пользовались особыми привилегиями в смысле очередности отправки. Учитывая эти обстоятельства, я решила пораньше завалиться спать. После ужина, когда я сидела и разговаривала с армейскими медсестрами, собираясь вскоре уйти и лечь в постель, в ресторан неожиданно вошла Рейн в сопровождении американского полковника.
Он был довольно молод, с внушительным набором орденских ленточек на отлично сшитом мундире и довольно приятной улыбкой. Оба были абсолютно трезвые, но в приподнятом веселом настроении; они громко переговаривались и о чем-то шутливо спорили. Я увидела, как у медсестер поползли вверх брови.
Хотя Рейн была в гражданском платье, я поняла, что мои собеседницы узнали ее, а по выражению их лиц догадалась, что с подобным эскортом она появлялась здесь и раньше. Одна из девушек, не скрывая своего презрения, сказала:
— Эта, по-моему, тоже одна из ваших.
— Да, — призналась я холодно, — одна из наших, волею судьбы. — И вместо того чтобы подняться к себе в комнату, я вопреки первоначальным намерениям подошла к Рейн и проговорила: — Привет, Рейн, как поживаешь?
Она повернулась и, увидев меня, внезапно перестала улыбаться.
— Вот те раз, Вики собственной персоной... да еще и в погонах лейтенанта. По правде говоря, тебя-то я и ищу, подожди, не убегай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69