В отличие от двух других, он ничего в
руках не держал.
Пришелец что-то рявкнул на своем языке, и остальные повернулись к нему.
Дальше Энакин стал подозревать, что он таки задремал и все это ему
сниться. Два первых воина что-то процедили третьему в ответ. Энакин раньше
слышал этот тон - когда йуужань-вонги говорили о машинах и других вещах,
которые они считали мерзостью. Это был тон полнейшего презрения.
На миг показалось, что пришелец съежился под этой бранью, но затем он
усмехнулся, язвительно и недобро. После этого он заехал одному из воинов
по шее ребром закованной в перчатку ладони. Другой воин издал хриплый
возмущенный крик, опустил змеежезл и бросился на забияку. Безоружный воин
поймал змеежезл за древко, взвился в воздух и ударил воина, державшего
змеежезл, обеими ногами в лицо.
Первый воин уже поднимался на ноги, держась за горло. Безоружный
схватил его за волосы, запустил прямые пальцы глубоко ему в глаза и поднял
его над землей, держа за глазницы. Воин замер неподвижно и, когда пришелец
отпустил его, рухнул на землю, дергаясь в конвульсиях.
Воин, получивший удар в лицо, не вставал. Энакин подозревал, что у него
была сломана шея. Безоружный йуужань-вонг был единственным, кто стоял на
ногах. Он присел на корточки возле Энакина и уставился на него своими
глазами, похожими на заросшие водорослями пруды.
Он казался... больным. Йуужань-вонги демонстрировали свое положение в
обществе путем нанесения шрамов и жертвования частей тела, но этот словно
был образцом того, что бывает, когда это делается до ужаса неправильно.
Его волосы свисали мокрыми лоскутами, а лицо и шея были покрыты струпьями
и открытыми ранами. Его шрамы были распухшими и нездоровыми. Из его плеч и
локтей торчали острые наросты, которые при более близком изучении
оказались мертвыми или умирающими имплантантами. От воина несло гнилью.
Йуужань-вонг разглядывал Энакина довольно долго, затем поднялся,
подошел к одному из тел и засунул пальцы ему в ухо. Он вытащил оттуда
какого-то червяка и вставил его себе в ухо - или, точнее, в гноящуюся яму,
бывшую когда-то ухом. Воин содрогнулся, и тело его выгнулось, будто от
сильной боли.
Из отверстия показалась тонкая струйка крови.
Воин опять вернулся к Энакину и протянул ему руку:
- Я Вуа Рапуунг, джиидаи. Ты пойдешь со мной. Я помогу тебе.


ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Юная джиидаи упала, ее тело охватили судороги. Виварий наполнился
сдавленными криками.
- Интересно, - сказала Межань Куад, наблюдая за реакцией. - Видишь ли
ты, адепт Йим, что...
- А я не могу разглядеть, что вас заинтересовало, мастер Межань Куад, -
произнес голос голос за спиной.
Нен Йим обернулась и тут же приняла почтительную позу. В виварий только
что вошел еще один мастер - настолько старый, что знаки его домена
совершенно стерлись. Волосы его превратились в тонкую, похожую на облачко
массу, а обе руки были руками мастера. Оба его глаза были заменены желтыми
маа'итами. Сопровождал его адепт-помощник.
- Мастер Йал Фаат, - сказала Межань Куад. - Как приятно вас видеть,
Древнейший.
- Отвечайте мне, Межань Куад. Что вас так заинтересовало в агонии этого
существа? Она неверная и неспособна принимать боль. В этом нет ничего
удивительного и ничего интересного.
- Это интересно, потому что иглокол-раздражитель, причиняющий ей боль,
настроен делать это избирательно, - ответила Межань Куад. - Один нервный
пучок за раз. То, что мы только что видели - это рефлекс, который у
йуужань-вонгов не встречается. Мы можем теперь с уверенностью составить
карту фрагмента человеческой нервной системы, не соответствующей нашей.
- А это еще с какой целью? - спросил Йал Фаат.
- Мы не можем формировать то, чего не знаем, - ответила Межань Куад. -
Этот вид для нас нов.
- Это искажение протокола, - сказал старый мастер. - Как может быть
открыто что-то такое, что уже не кодифицировано?
- Но, мастер, - сказала Нен Йим, почтительно вытянувшись. - Конечно, у
новых видов...
Она вдруг замолчала, когда мастер метнул в нее взгляд своих маа'итов.
- Разве все ваши адепты столь дерзки? - сухо спросил он.
- Надеюсь, что нет, - холодно сказала Межань Куад.
Йал Фаат снова повернулся к Нен Йим. Его волосы немного съежились на
воздухе, приняв бледно-голубой оттенок.
- Адепт, если информацию не удается найти в архивах и в священной
памяти, что тогда делает формовщик?
Страх ударил Нен Йим по нервам. Что он там видит своими странными
глазами? Конечно, маа'иты позволяли исследовать скрытые области спектра, а
также микромир, но могли ли они проникнуть еще глубже, в скопище грехов
под ее черепом? В знак глубокого почтения она стянула завитки своей
прически в шар.
- Мы ходатайствуем перед Верховным владыкой, мастер, чтобы он вопросил
богов.
- Верно. Нет никаких новых видов, адепт. Все живые существа происходят
из крови, плоти и кости Йун-Йуужаня. Он знает их всех. Знание не может
быть создано; это настоящая ересь. Если боги не даровали нам знание, они
сделали это по весомой причине, и искать что-то самим - значит пытаться
украсть его у них.
- Да, мастер Йал Фаат.
- Я подозреваю, что это не твоя ошибка, адепт. Это твоя наставница
использует раздражитель таким образом. Ты подвержена ее влиянию.
Межань Куад мягко улыбнулась:
- Протокол Цонг определяет использование иглокола именно таким образом.
- Я знаю об этом. Но вы искажаете цель этого протокола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84