Доносившиеся из-под крон и из болота трели, чириканье и кваканье навевали непонятное умиротворение.
Она шла прежним шагом — незачем было давать им знать, что она их обнаружила; еще не настало время. Она слегка изменила направление — не было смысла идти к пещере, не справившись с этим неожиданным препятствием.
«Или можно завести их туда, — подумала она, — и напасть на них, когда они будут сражаться со своими внутренними демонами…»
Нет. Это выглядело бы как кощунство. Здесь был Йода. Люк Скайуокер тоже приходил сюда, и Энакин. Теперь настал ее черед. Черед Тахири.
Родители Энакина были не в восторге от ее идеи — в одиночку отправиться на Дагобах, но ей удалось убедить их, что это необходимо. Тахири была уверена, что человеческая и йуужань-вонгская личности, существовавшие в ее теле, слились в единую и нераздельную индивидуальность. Она чувствовала, что так должно быть, и верила, что это действительно так. Но у Энакина было видение — синтез джедая и йуужань-вонга, и видение это было не из приятных. Поначалу — сразу после объединения, во время которого она чуть не сошла с ума, — Тахири думала, что избежала такого исхода. Но прежде чем двигаться дальше, прежде чем ставить под угрозу тех, кого она любит, она обязана была убедиться, что слияние Тахири Вейлы с Рииной из домена Кваад не стало шагом на пути к осуществлению этого видения.
В конце концов, Энакин знал ее лучше, чем кто-либо иной. А Энакин был очень сильный.
Если то существо, которое он видел, таилось внутри нее, нужно встретиться с ним лицом к лицу именно сейчас и не позже.
Потому-то она и прилетела сюда, на Дагобах, где Сила была столь могущественна, что казалась почти осязаемой. Все здесь подчинялось естественному циклу жизни, смерти и рождения, ничто не было извращено йуужань-вонгскими биотехнологиями, ничто не было отравлено машинами, алчностью и эксплуатацией, присущими этой галактике. Тахири решила посетить пещеру, чтобы исследовать свое внутреннее "я" и посмотреть, что на самом деле скрывается внутри нее.
Но еще она прилетела на Дагобах, чтобы поразмыслить над альтернативами. То, что видел Энакин, олицетворяло собой худшие из черт йуужань-вонгов и джедаев, соединенные в одной особе. Конечно, избежать этого было главное задачей, но Тахири поставила перед собой еще более амбициозную цель: найти равновесие, воплотить все лучшее из ее смешанного наследия. Причем не только для самой себя. После примирения двух половинок ее личности у нее возникло одно твердое убеждение: йуужань-вонги и народы галактики, в которую они вторглись, могут многому научиться друг у друга, и они могут жить в мире.
Тахири была в этом уверена. Оставался лишь один маленький вопросик: как этого добиться?
Йуужань-вонги никогда бы не создали таких промышленных пустынь, как Дуро, Бонадан или Эриаду. С другой стороны, то, что они делали с природой — ломали ее и выворачивали, пока она не становилась тем, что им нужно, или уничтожали ее целиком, если не становилась — это было ничуть не лучше. Нет, они не любили природу — просто они ненавидели машины.
Должно же быть что-то общее, какая-то поворотная точка, которая откроет глаза обеим сторонам и прекратит непрерывные ужасы и разрушения войны.
Ключом к такому взаимопониманию была Сила. Йуужань-вонги каким-то образом были к ней глухи. Если бы они могли почувствовать Силу, окружающую их, если бы они поняли ошибочность своих действий — тогда они смогли бы отыскать лучший, менее разрушительный путь. Если бы джедаи почувствовали йуужань-вонгов в Силе, они сумели бы отыскать… нет, не более эффективный способ борьбы с ними, но путь к примирению.
Впрочем, требовалось не только это. Недостаточно понять, что не так — нужно еще знать, как исправить положение.
Тахири не страдала манией величия. Она знала, что она не спаситель, не пророк и не супер-джедай. Она была результатом неудавшегося йуужань-вонгского эксперимента. Но при всем при том она понимала обе стороны проблемы, и если существовал хоть какой-то шанс, что она сможет помочь мастеру Скайуокеру найти решение, в котором так отчаянно нуждалась галактика — да, она сделает все возможное. Это была роль, которую она приняла со смирением и с величайшей осторожностью. Те, кто пытаются творить добро, часто совершают самые ужасные преступления.
Неизвестные нагоняли ее, их топот становился все громче. Скоро ей придется что-то предпринять.
Должно быть, они следовали за ней до самого Дагобаха. Но как?
Или, возможно, они знали о ее цели еще до того, как она отправилась в путь. Возможно, ее предали. Но это значит, что Хан и Лея…
Нет. Существовал другой ответ. Параноидальные рефлексы были вбиты в Тахири еще в яслях как критически необходимые для выживания, но еще более глубокий инстинкт говорил ей, что ее друзья — практически приемные родители — никогда бы такого не сделали. Кто-то за ней следил, а она его не заметила. Скорее всего, из Бригады Мира. Наверняка. Похоже, они надеялись выслужиться перед своими хозяевами, презентовав ее Шимрре.
Тахири забралась в гущу криворосов, затем быстро и бесшумно вскарабкалась вверх по корням-канатам. Они были когда-то ногами, эти корни — она узнала об этом, когда прилетала сюда менее чем десять лет назад; казалось, это было в какой-то другой жизни. Молодое дерево являлось чем-то вроде паука, с возрастом терявшего подвижность. Она была здесь вместе с Энакином, который решил пройти испытание и узнать, не сулит ли ему имя деда такую же судьбу, как у Энакина Скайуокера.
«Мне так тебя не хватает, Энакин, — подумала Тахири. — Больше, чем когда-либо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86