Самоубийство… Ее дочка пыталась покончить с собой… Ей вспомнился гроб с телом матери, усыпанный белыми орхидеями. Она не стала вскрывать себе вены, она умерла, приняв смертельную дозу лекарств и запив их виски. Она никогда не стала бы действовать бритвой — к чему заливать весь пол кровью… Джесс пыталась переключиться на что-то другое, но никак не могла. Интересно, как выглядела мама, когда она умерла? Где ее нашли? Лежала ли она в постели на белоснежных простынях, закрыв глаза, будто спокойно спит, положив голову на высокую подушку? А может, упала на пол со страданием и ужасом на изящном лице?Острая боль пронзила Джесс, она схватилась за грудь.О Господи! К чему эти воспоминания! Ведь не о матери сейчас идет речь, а о дочери, которая пыталась оборвать свою драгоценную жизнь.— Что происходит? — послышался за спиной голос мужа. — Они что, отпускают ее?Джесс круто обернулась.— Убирайся отсюда! — бросила она. — Ты уже достаточно натворил!Он попытался обнять ее за плечи.— Пойдем в вестибюль, Джесс. Посидишь, успокоишься. Ты слишком возбуждена.Джесс с отвращением отшатнулась.— Возбуждена?! И ты смеешь мне это говорить? Ах ты, ничтожество! Это все из-за тебя…— Ну-ну… Не так громко.— Это почему? Боишься, что нас услышат? Что кто-то вдруг узнает правду про нашу замечательную, идеальную семью? Поймет наконец, что на самом деле ее не существует?— Еще одно слово, и я уйду!— Вот и прекрасно. Убирайся!К ним подошла сестра.— Простите! Вам придется подождать в вестибюле. Мы не можем позволить вам нарушать покой наших больных.Джесс кивнула, едва сдерживая слезы.— Извините, — пробормотала она и пошла к вестибюлю.Чарльз последовал за ней.В вестибюле она присела на синюю клеенчатую кушетку и невидящим взглядом уставилась в маленький телевизор. Он работал слишком тихо, но Джесс было все равно: происходящее на экране ее не волновало.— Продолжим нашу увлекательную беседу, — предложил Чарльз, садясь рядом.— Мы уже все сказали друг другу.— Нет, не все. — Голос его понизился до шепота. — Уверяю тебя, каким бы подонком ты меня ни считала, я не хочу, чтобы моя дочь умерла.— Она не умрет, Чарльз. Она пыталась перерезать себе вены на одной руке, но это ей не удалось. Видимо, этот паршивый ген, о котором ты говорил, в нашей семье не так силен, как тебе кажется.— Джесс, прошу тебя…— Чарльз, — не слушая его, продолжала Джесс, — мы женаты с тобой двадцать лет. Тебе не приходило когда-нибудь в голову, что все эти годы ты только критиковал меня? Попытался ли ты хоть раз понять меня? Подумал ли, что я такой же человек, как и ты, со своими мыслями и чувствами? По-моему, единственное, для чего я тебе была нужна, это создавать фон, на котором ты выглядел бы достойно, чтобы показаться окружающим примерным семьянином. Все это сплошная показуха! Когда ты по-настоящему нужен мне или детям, тебя нет рядом. Тебе нет до нас дела, Чарльз Ренделл. Мне стыдно, что ты мой муж.Голос ее звучал так сдержанно, что Джесс с трудом узнавала его.— Не понимаю, о чем ты говоришь? — обиделся Чарльз. — Я всегда был здесь, рядом с тобой, с детьми.— Где это — здесь? Ты имеешь в виду физическое присутствие? — Джесс горько усмехнулась. — Этого недостаточно, Чарльз. И никогда не было достаточно. Тебя никогда не волновали неприятности, случавшиеся время от времени в нашей семье, ты всегда предоставлял мне самой разбираться и улаживать дела: когда твой старший сын избил мальчишку-первоклассника, вдвое меньше его ростом, когда Тревис пытался стащить у Мауры из коллекции монет двадцатипятицентовики. Ты никогда не спрашивал меня о моем ребенке, — неторопливо добавила она. — Не интересовался тем, чего мне стоило отказаться от него.— Так вот, оказывается, в чем дело? В этом проклятом ребенке!— Этот, как ты говоришь, проклятый ребенок, Чарльз, живое существо, которое я впустила в этот мир точно так же, как и твоих детей. Я любила этого ребенка, Чарльз, как любила и его отца. А тебе на это наплевать. Наплевать тебе и на ту боль, которая до сих пор сидит у меня внутри.— Мне об этом известно.В этот момент в коридор выполз какой-то старик. Подойдя к телевизору, он сделал звук погромче, отхлебнул что-то из своей чашки и снова вернулся в холл.— Да откуда тебе знать! Ты ведь не знаешь всего, что произошло в Ларчвуд-Холле!Чарльз, отвернувшись от нее, смотрел невидящим взглядом на экран телевизора.— Знаю.— Не думаю. — Джесс проследила за его взглядом: на маленьком квадратном экранчике замелькали вечерние новости. — Я убила человека.Чарльз склонил голову набок.— Мне это известно.— Что?! — поразилась Джесс.— Я знаю, что ты убила человека, — безразличным голосом проговорил Чарльз. — Портновскими ножницами, верно? Он хотел убить одну из девушек. Ведь так?Джесс открыла рот от удивления.— Ты знаешь? Откуда?— Твой отец сказал, — пожал плечами Чарльз.— Отец? Когда?— Перед свадьбой. Он решил, что я должен знать.Джесс покраснела.— И ты ни разу не намекнул, что тебе об этом известно? Почему? Он что, заплатил тебе?Перед глазами встала чековая книжка отца, в которой аккуратными буквами была написана фамилия «Брайант». На секунду Джесс показалось, что она вот-вот упадет в обморок.— Сколько он заплатил тебе, чтобы ты женился на мне?Сколько заплатил за то, чтобы ты взял в жены его распутную дочь и убийцу?— Ничего он мне не заплатил, — отрезал Чарльз, скрестив руки на груди. — Я любил тебя.Больше всего на свете Джесс хотелось бы, чтобы его слова оказались правдой.— Ты думаешь, мне это легко далось? — продолжал Чарльз свистящим шепотом. — Жить все эти годи по твоим меркам?— По моим меркам? Каким? Единственное, чего мне хотелось, это иметь дом и семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141