Сьюзен постояла на тротуаре, впитывая в себя царящую вокруг атмосферу. На университетский городок спустилась ранняя осень. Воздух был свеж, прозрачен, напоен надеждой. Она смотрела на пробегающих мимо студентов с хрустящими новенькими учебниками в руках. Слышались обрывки разговоров, веселых, жизнерадостных. Все это так знакомо, дышит таким покоем и миром! Сьюзен знала — здесь ее место. Не дома, в Вестчестере, в лживой атмосфере общественной жизни, и уж тем более не в пансионате, с кучкой темных, отбившихся от рук девчонок.Она подошла к большой группе студентов, собравшихся у административного здания. Студенты расположились на траве, на ступеньках лестницы и толстенными черными фломастерами разрисовывали картонный плакат. На нем уже красовались надписи: «Прекратить призыв в армию!», «Война убивает детей и другие живые существа!», «Доросли до того, чтобы убивать, — доросли до того, чтобы голосовать!», «Юношам и девушкам — совместное проживание в общежитии!»Сьюзен улыбнулась. Последняя фраза как-то не вязалась с остальными призывами. Впрочем, не ее дело судить об этом. Какие хотят, такие требования и выдвигают.— Хватай фломастер да принимайся за дело! — послышался мужской голос.Сьюзен обернулась. Рядом с ней стоял парень. Длинные волосы, красная повязка, надвинутая на лоб, круглые очки в металлической оправе — точь-в-точь как у Дэвида, — поношенные джинсы и футболка. На шее болтаются бусы и большой серебряный знак мира.— За этим-то я сюда и пожаловала, — ответила Сьюзен и, нагнувшись, подняла с земли кусок картона и фломастер. — А когда начнется забастовка?— Когда все будет готово, — ответил он. — Ты что, учишься здесь?— Нет. Увидела в газете объявление и захотела помочь.— Да ну! Вот здорово! — обрадовался он. — А раньше когда-нибудь принимала участие в забастовках?— В Колумбийском университете. В апреле.— Вот это да! Ну и как там было?— Здорово.— Ты состоишь в студенческом Демократическом обществе?— Да.— Вот молодец! Ну спасибо, что пришла. Меня зовут Бен.— А меня Сьюзен. Рада с тобой познакомиться, Бен. А кто все организовал?— Да похоже, что я. — Он улыбнулся. — Спать сегодня будем на улице. У меня есть в машине лишний спальный мешок. Если хочешь, могу тебе его принести.— Вот спасибо, а я об этом не подумала.Сьюзен почувствовала себя так, словно после долгого отсутствия вернулась наконец домой.К половине седьмого собралось уже больше двухсот студентов. Через час уже стемнеет.— Собираемся сгонять за горячей пиццей, — объявил Бен Сьюзен. — У тебя бабки есть?— Конечно.Порывшись в сумке, она протянула ему пять долларов.— Куда столько! Одного вполне хватит.— Бери на всякий случай.Бен скрылся, махнув ей на прощание рукой и бросив:— Я скоро вернусь.Сьюзен оглядела университетский дворик. Одни студенты сидели группками на земле, подняв над головами каждый свой плакат. Другие, ловко лавируя между ними, рассказывали анекдоты и угощали друг друга сигаретами.Одна девица с распущенными прямыми волосами, в потрепанных джинсах переходила от одного студента к другому и рисовала цветными фломастерами на руках, лицах и ногах яркие цветы. Когда солнце село и в воздухе повеяло прохладой, прибыла долгожданная пицца. Студенты затянули свою любимую песню «Мы победим».Сьюзен подумала о Дэвиде. Внезапно за спиной послышался голос Бена.— Покурим «травки»?— Давай, — согласилась она.— У меня она высший класс, почти без семян.Он вытащил из кармана джинсов маленький мешочек и пару листочков бумаги. Сьюзен смотрела, как он насыпал на бумагу немного «травки», ловко скрутил ее, а потом медленно послюнявил кончик языком. Она достала из сумки коробку со спичками.Бен глянул на этикетку.— «Обучаем водить трейлеры за три недели», — прочитал он. — Так вот ты чем зарабатываешь на жизнь?Сьюзен расхохоталась.— Пока до этого дело не дошло. Но ты коробок не выбрасывай. Вдруг пригодится, если не смогу найти работу.Бен прикурил и, сделав глубокую затяжку и не выпуская дыма изо рта, спросил:— А ты чем занимаешься?Сьюзен взяла у него сигаретку и, вдохнув в себя такой знакомый сладковатый дым, ответила:— Сейчас пока ничем, а в январе, наверное, поступлю в аспирантуру.— Вот это да! — проговорил он, забирая у нее окурок.С каждой затяжкой Сьюзен чувствовала себя все более и более расслабленной. Даже ребенок в животе успокоился. Казалось, на землю спустились мир и покой.— Знаешь, я давно не участвовала в студенческом движении, — призналась она Бену. — Какие успехи на этом поприще?— Какие еще успехи? В чем? — нахмурился Бен.Сьюзен смешалась:— Как это в чем? В прекращении войны. Как ты думаешь, когда будут выведены из Вьетнама войска?Затянувшись еще раз, Бен расхохотался:— Да кто же это знает? И кому какое дело?Сунув руку в карман, он вытащил конверт. Внутри оказалось несколько маленьких белых кубиков кокаина.— Будешь? — спросил он Сьюзен.— Нет, — отказалась она.Почему он ничего не знает о войне? Может, ему неинтересно? Если это действительно так, то какой вообще смысл в этой сидячей забастовке? Сьюзен решила лопнуть поглубже.— А какого ты мнения о Хампрее?— Да все политики сволочи, — заметил Бен, бросив кубик в рот.Похоже, говорить о политике ему не хотелось, но разве не для этого они здесь собрались?— Ты, по-моему, девушка что надо. Можешь после забастовки поехать со мной. Я собираюсь рвануть куда-нибудь на Запад. Здесь я уже наковырял кое-каких деньжат, на первое время хватит. Если есть желание» присоединяйся.— Значит, тебе платят за то, что ты делаешь?— Конечно! Так сказать, денежные пожертвования от наших студентов: небольшая плата за совместное общежитие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141