– Боюсь, нет, – с сожалением сказала она.
– Значит, до понедельника, – улыбнулся Тино.
– До понедельника, – сказала она и вошла в подъезд.
Но прежде надо было пережить воскресенье, а Элин совсем утратила душевный покой. Ее мысли столь упорно возвращались к Максу Дзапелли, что девушка почувствовала настоятельную необходимость поговорить с кем-нибудь, чтобы выбросить этого мужчину из головы. Она позвонила матери.
– Я все это время думала, как ты там! – воскликнула Энн Пиллингер, и в ее голосе прозвучала неподдельная радость.
– Господи, как многому мне надо здесь научиться! – Еще бы! И в первую очередь – научиться думать не только о Максе. – Как все? – спросила она.
– Сэм – как обычно. Лорейн – ну, ты ведь знаешь ее, Лорейн исполняет танец умирающего лебедя. А Гай, – с досадой добавила Энн, – становится совершенно невыносимым.
– О Господи, – посочувствовала Элин. – Он перенес сильное потрясение, – попробовала она вступиться за сводного брата.
– Мы все перенесли сильное потрясение! – осталась непреклонной мать.
– Наверное, ему тоскливо, – возобновила свою попытку Элин.
– Лучше бы он потосковал где-нибудь в другом месте. Этот молодой человек начинает меня раздражать!
– Ну ладно, а как ты? – спросила Элин, не желая сосредотачиваться на мрачных мыслях.
– Ты хочешь спросить, как я отношусь к тому, что мой долг в банке растет изо дня в день?
– Зачем тебе понадобился кредит в банке? – перепугалась Элин.
– Если ты думаешь, что я обращаюсь к Сэму всякий раз, как мне нужна пара новых колготок, ты ошибаешься! – отрезала мать.
Элин положила трубку, в конце концов, сумев успокоить мать, но понимая, что долги вызваны чем-то большим, чем потребность в новых колготках. Элин почти жалела о своем звонке – ей не приходило в голову, что мать станет брать кредит в банке, а ведь могла бы сообразить… Боже правый, похоже, денег за машину хватит ненадолго!
Однако в понедельник утром, когда она шла на работу, в ее голове уже не было места мыслям о финансовом положении семьи. Увидит ли она Макса? И что ей тогда делать?
Вечером она вернулась домой в самом дурном расположении духа. К этому времени все смешалось у нее в голове настолько, что она не знала, радоваться или горевать из-за того, что даже краем глаза не увидела человека, который тайком, без ее ведома – хотя все на свете было против этого – пробрался к ней в душу. Похитил ее сердце. Ко вторнику она узнала отчаяние и поняла, что не может жить, не видя его. Но, как и предыдущим вечером, пришла домой, так и не увидев…
Мне он безразличен, мне он безразличен, твердила она себе в среду. Однако, возвращаясь после обеда каким-то коридором из буфета в отдел, увидела, что он идет навстречу, и заколотившееся сердце мгновенно опровергло эти смешные заклинания. Он ей далеко не безразличен, совсем не безразличен! Сердце у нее выскакивало из груди… Когда же он подошел и задержался рядом, она уже едва дышала.
– Вам нравится работа, мисс Толбот? – поинтересовался он.
Одного этого «мисс Толбот», не считая холодного тона, было достаточно, чтобы Элин поняла: он по-прежнему считает ее воровкой и горько сожалеет, что водил ее ужинать в пятницу вечером и уж тем более – что обнимал и чуть было не занялся любовью с ней.
– Истинное наслаждение! – холодно бросила Элин и даже как-то заставила себя взглянуть в его темные глаза.
А потом она, вздернув подбородок, и он, кратко кивнув, разошлись в противоположных направлениях. К черту его с его надменными кивками, кипела Элин. Кем он себя считает?
– Сегодня вы тоже откажетесь поужинать со мной? – спросил у нее Тино, получавший отказы в понедельник и вторник, но сделавший новую попытку, пока остальные сотрудники не вернулись с обеда и рядом не было никого с достаточно хорошим английским.
В ту минуту Элин была готова поужинать с самим дьяволом, лишь бы не верившее в ее честность бессердечное чудовище вновь не завладело ее мыслями.
– Только при условии, что платить буду я, – объявила она Тино.
Его лицо тут же осветилось улыбкой, хотя он не пришел в восторг от поставленного условия.
– Это что же, английский обычай? – поинтересовался он.
Это мой способ показать, что я хочу дружбы с тобой… платонической дружбы, хотела сказать она, но произнесла:
– Мы живем во времена равноправия – почему же вы должны платить и за мой сегодняшний ужин, как платили в субботу?
Ужиная с Тино, Элин нашла его таким же милым, как всегда, но, вернувшись к себе, поняла: вовсе не он занимает ее мысли.
До конца недели она больше не видела Макса и, отказавшись от новой экскурсии с Тино, всю субботу бродила по Вероне в одиночестве. Но даже величественный и прекрасный амфитеатр не надолго отвлек ее от размышлений о Максе. Как и в прошлую субботу, отчаянное желание почувствовать себя прежней – такой, какой она была, еще не потеряв голову из-за Макса, заставило Элин позвонить матери.
Разговор выстраивался так же, как и в прошлый раз.
– Все в порядке? – спросила Элин.
– Идет снег, но Сэм начинает думать о деньгах, – доложила мать. Элин сочла это добрым знаком. – Лорейн приводила домой еще одного мерзкого типа – где она их только находит! А Гай – троекратное ура! – ищет работу.
– Отлично! – воскликнула Элин.
Настроение сейчас было гораздо лучшим, чем в прошлый раз. Да поможет им Бог! Все они пережили сильное потрясение, как говорила мать, но теперь – хоть это и потребовало немалого времени, – теперь, похоже, им всем удастся выкарабкаться…
В понедельник утром Элин отправилась в «Дзапелли интернациональ», раздумывая о том, как долго продлится ее командировка в Италию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51