В пережитом унижении она винила только мужа и Наташу. Уж отольются им ее слезы! А пока она решила выпить, поесть и собрать воедино все силы. Первые сто граммов коньяка она выпила залпом.
Механик не смог заменить сломавшуюся деталь, ее надо было приваривать. Звонком он вызвал хозяина на улицу, Наташа видела, как вместе с Алексеем они заглядывали под капот, механик что-то объяснял, Алексей согласно кивал головой. Через минуту он вернулся к Наташе.
— Давай сделаем так, — предложил он. — Сейчас нам уходить отсюда и самим тащить машину в сервис не имеет смысла. Я отдам твои ключи этому парню. Он человек проверенный, вызовет напарника, и они вместе сделают все, что надо. Сами перегонят машину на тросе, починят ее в мастерской и завтра утром доставят к твоей гостинице. Мы же будем независимы и от них, и от твоей машины. Я отвезу тебя куда скажешь на своей. Согласна?
Конечно, Наташа была согласна, что же ей оставалось делать?
— Спасибо, — сказала она.
Они еще пригубили белого вина, и хотя выпили совсем немного, зал перед ними качался словно на легких волнах, у Наташи слегка кружилась голова, и она почувствовала, что ей просто и хорошо сидеть рядом с ним, как прежде.
Алексей снова взял Наташину руку и время от времени подносил к губам. Наташа чувствовала, что его поцелуи раз за разом становятся все жарче.
— Поедем в мой офис! — наконец прошептал он, глядя ей в глаза. — Зачем мы здесь, где чужие люди? А там никого уже нет, охрану я отошлю, в кабинете у меня очень спокойно, уютно… Можно устроиться на ночлег нисколько не хуже, чем в твоей гостинице. — Его голос звучал искренне, чуть не просяще. — Наконец, мы опять сможем быть вместе всю ночь!
Наташе хотелось поехать, хотелось снова ощутить его ласки. Но в тот самый момент, когда она уже хотела сказать «да», в голове у нее словно прошелестело: «Опомнись, разве за этим ты здесь? Если согласишься, это будет всего лишь повторением уже пройденного и абсолютно ничего не изменит в твоей жизни!»
«Ты, как всегда, права!» — сказала она себе и мягко отняла руку.
— Я приехала попрощаться, — сказала она. — Вряд ли еще раз увидимся. Не каждый же год у меня будут воровать кошельки и ломаться машины! А так я и в этот раз не хотела звонить…
— Но почему ты не хочешь поехать? Ведь нам всегда было хорошо вместе, — начал он.
— Я еще хотела тебе сказать спасибо, — перебила она, — за то, что ты тогда, в ранней юности, на мне не женился. Ты правильно поступил, уехав без меня. Я была не права, предлагая тебе этот шаг. Я бы с тобой ничего в жизни не добилась.
— Неправда! Почему ты так думаешь? — удивился он.
Наташа погладила его руку и подумала, что для того, чтобы быть счастливым, мужчина должен жить с сознанием, что он единственный всегда прав.
— Ты всю жизнь жалел бы о том, что я навязалась тебе на голову и что из-за меня ты не смог сделать ничего стоящего. А теперь ты в полном порядке и тебе не о чем сожалеть!
— Неправда, неправда… Я сожалел… — вдруг запальчиво стал бормотать Алексей, глядя вдаль, куда-то поверх столов. — Я много раз сожалел, что уехал тогда от тебя, отдалился. Сам не понимал зачем, но зачем-то ведь каждый раз мчался к тебе под любым предлогом, когда приезжал в наш город! На улицах много раз ошибался, все казалось, что ты идешь впереди…
«Вот она, эта минута, — думала Наташа. — Вот слова, что хотела услышать. Я могу быть довольна. Я добилась того, чего хотела. Ничего, что с опозданием на столько лет. И сейчас я ясно понимаю, что те слова, которые только что сказала ему, гораздо больше подходят ко мне. Выйди я за него замуж, я всю жизнь бы тряслась, что он может не любить меня, даже возненавидеть, оттого что не смог сделать ничего толкового. И я, изо всех сил желая ему помочь, ничего не сумела бы сделать для себя. И сейчас мы, обоюдно ненавидя друг друга, страстно хотели бы лишь одного — освободиться! И проклинали бы свои нереализованные желания!»
А сейчас он ей совершенно не нужен. Чужой муж. Чужой отец. И все-таки она сидит здесь, и гладит его по руке, и испытывает к нему замшелую, покрытую плесенью нежность. Вот это и есть человеческая глупость. Наташа усмехнулась своим мыслям.
— Что ты смеешься! — все более распалялся он. — Когда я позвонил последний раз твоим родителям и узнал, что ты вышла замуж и уехала, что тебя больше нет в нашем городе, я будто потерял что-то, будто узнал, что ты умерла. Я больше и не ездил туда с тех самых пор. Я скучал без тебя! Забывал временами о тебе, конечно, но все равно подсознательно чувствовал, что мне тебя не хватает!
Пусть было выпито и немного, но от вина и от близости Наташи он тоже частично утратил контроль над собой и не понимал уже, что произносит вслух. Но в глубине души у него все равно было тайное знание, что не полная правда заключается в том, что он сейчас говорит. Он не мог уже разобрать, о чем ему надо сожалеть — о том, что жизнь прошла без Наташи, или о том, что, будь он с Наташей, она прошла бы без Алены? Сейчас он, пожалуй, хотел одного — уткнуться лицом в обнаженное прохладное плечо своей старой подруги и ощутить гибкость ее нежного тела. Или, черт возьми, на худой конец, вернуть время вспять и сплавиться вместе с ней вниз по реке на надувной лодке.
Сколько осталось этой жизни? Ему сейчас сорок два. Ну, еще пятнадцать полноценных лет, а может, и того меньше. Потом должна наступить старость… Не следует ломать оба брака, но он сделает все для развития полноценной связи. Они с Наташей все равно должны быть вместе, хотя бы оставшуюся часть пути. Он теперь может обеспечить все это и не должен ее потерять. Алена тоже не проиграет. Она останется женой, как и прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106