До позднего вечера она не могла избавиться от воспоминаний о событиях недавних дней.
Голоса, донесшиеся снаружи, вернули ее к действительности. Лучше она встанет и посмотрит, не может ли она быть полезна профессору и остальным. У них наверняка возникнут какие-нибудь проблемы.
Она знала, что ученые и журналисты, проведя ночь в прекрасных условиях, обретут новые силы для дальнейшего выражения протеста.
Одевшись, она достаточно уверенным шагом вошла в просторную кухню, где обнаружила большую часть группы. Сэм явно только что появился. Она проскользнула позади него и направилась к кофейнику.
Использованные подносы и пустые чашки свидетельствовали о том, что уже многие часы они провели в томительном ожидании.
– Ну, наконец-то ты встала, – первой заговорила Конни. – И долго нас здесь собираются держать?
Осень с симпатией посмотрела на журналистку. Ее хлопчатобумажные брюки были помяты, волосы давно потеряли горделивый блеск. Но время не ослабило остроту ее взгляда. Она пытливо смотрела сквозь туманный от дыма сигарет воздух.
– Понимаешь, у нас есть работа – и крайний срок. Когда вы собираетесь сообщить нам какие-нибудь новости? – спросил другой репортер.
Несколько человек вполголоса выразили негодование, поддерживая требования Конни. Доктор Дэвидсон вышел вперед и встал рядом с Осенью. Отхлебнув из чашки кофе, он заговорил.
– Мы хотим продолжить раскопки. В киве сохранился рисунок на стенах, нам нужно описать то, что возможно, прежде чем ему причинят какой-нибудь вред.
Вейн подошел к профессору и высказал свои собственные претензии.
– Самое ценное уже исчезло. Мы хотим вернуться к работе, пока не поздно.
Остальные выразили свое согласие, хотя и без особого энтузиазма. У Осени появилось подозрение, что они чувствовали себя гораздо счастливее на ранчо, чем в каньоне, где прятались убийцы.
– Каньон будет закрыт до тех пор, пока не найдут преступников. – В голосе Сэма звучала убежденность, не оставляя места сомнениям. – Никому не разрешается идти туда.
На лицах некоторых отразилось облегчение. Другие повернулись к Сэму спиной и сели. Только репортеры оспаривали его решение, но Сэм был неумолим.
Осень бросила сочувствующий взгляд на профессора и тут же почувствовала особый интерес к нему, увидев в его глазах гнев.
– Вы позволите нам вернуться, – властно проговорил он. – Моя диссертация. Доказательство – это…
Осень подошла к профессору и коснулась его руки:
– Сядьте, доктор Дэвидсон, и успокойтесь. Скоро вы сможете туда вернуться. Киву будет охранять специально посланный туда отряд.
– Нет, я…
Осень проводила профессора к стулу и осталась стоять рядом.
– Еще не все потеряно. У нас есть фотографии табличек. Их можно увеличить так, что надписи станут различимы.
В ответ он только ниже опустил плечи. Вейн и еще несколько человек собрались вокруг нее и профессора.
– Ваше открытие повлияет на ход истории. Теория мексиканского происхождения подтвердилась.
– Но подлинное доказательство похоронено внизу…
– У нас уйдут годы на то, чтобы достать их оттуда. Но мы знаем, что там погребено. Фотографии подтвердят это, – говорил один из ученых.
Вейн нетерпеливо переступал с ноги на ногу, и Осень изучала выражение его лица. В его голубых глазах мелькали проблески раздумий и ожидания – это она могла определить безошибочно. Он вообразил, что причастен к крупнейшему открытию. К тому времени, когда могут быть добыты таблички, доктор Дэвидсон давно уже будет на пенсии.
– Мы хотим, чтобы вы все остались в Винслоу на два дня. – Сэм снова привлек их внимание к себе. – Нам нужны ваши показания раньше, чем вы вернетесь домой. Когда район снова будет открыт, мы известим вас.
– Вы хотите сказать, что никакой сенсации не будет? – с раздражением заговорила Конни. Судя по взглядам, которые бросали на нее коллеги, они явно выражали свое с ней согласие.
Сэм не обратил внимания на ее слова.
– Вас поселят в двух мотелях. Там вам будет удобно. Мы свяжемся с вами, когда возникнет необходимость.
– А нас захотят местные власти? – поинтересовался один из археологов.
– Да. Если вы готовы, то у нас есть два автобуса, которые отвезут вас в мотель.
Осень дождалась, пока все вышли, только тогда она тоже пошла. Она была рада, что все уезжают. Пока ее отношения с Джессом не имели под собой прочного основания, она предпочитала находиться на ранчо одна. Она уже слышала несколько замечаний, на которые постаралась не реагировать. Она ничего не могла изменить, поэтому сочла более умным сохранять спокойствие.
Конни кончила говорить, ожидая, когда сможет задать Осени интересующий ее вопрос без свидетелей.
– Ты едешь в город?
– Нет. – И, пожалуйста, не делайте из этого предмета спора, – добавила она про себя, видя, как от удивления у репортера брови поползли вверх.
– Спорю, у тебя на это личные причины, – съязвила Конни.
Осень улыбнулась и зашла в дом, не желая обострять отношений. Она подозревала, что Конни ревнует ее к Джессу.
Последний член группы вышел из дома. Вопрос Конни снова вызвал спор, который она для себя уже разрешила. Теперь ей снова приходилось думать об этом.
Ждут ли от нее, что она тоже поедет в город или все-таки ей разрешат остаться? Она обещала Джессу дождаться его и хотела сдержать свое обещание.
Два автобуса были припаркованы на площадке перед домом. Осень остановилась, не зная, что делать.
К ней подошел Вейн.
– Ты думаешь, что удастся уговорить Сэма разрешить нам остаться здесь?
Осень изучающе посмотрела на аспиранта, испытывая живое любопытство, какие же мотивы двигали им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102