Она была сильной, и гибкой, и полной свежести.
Он закрыл глаза, чтобы не соблазняться ее видом, но не мог выпустить ее из рук. Ее пульс бился под его пальцами и попадал в унисон стремительному биению его собственного сердца. Стараясь сосредоточиться, он понял, почему избегал ее все эти месяцы. Потому что он знал, что она обладает подобного рода властью над ним.
– Нам лучше идти. – Его голос звучал также невнятно, как невнятны были чувства. – Я слышу наших.
Осень стояла, не в состоянии сдвинуться с места, видя, как Джесс уводит своего жеребца вперед. Она несколько раз глубоко вздохнула, убрала волосы назад и попыталась унять свои кипящие чувства.
Что же все это значит? На какое-то мгновение она почувствовала сильную тягу к Джессу. Джесс испытывал то же, но, в отличие от нее, не казался счастливым…
Она вся была поглощена переживанием. Ее кровь кипела. Ее кожу жгло там, где он прикасался к ней загрубевшими от работы руками. Она до сих пор ощущала запах его разгоряченного тела – его мужской запах, смешанный с запахом воли, земли, лошадей и пыли дорог.
Ей пришло в голову, когда она брала в руки поводья своего мула, что, возможно, история Доры Росс – алкоголички и проститутки – сдерживала Джесса. Не потому ли он так неожиданно прервал тогда их отношения? Может быть, она сумеет ответить на этот вопрос.
Мул ускорил шаги, и, наконец, Осень догнала Джесса. Он был погружен в размышления. Она вздохнула. Джесс явно был не заинтересован в том, чтобы разобраться в своих чувствах. Расстроенная и смущенная, Осень подхлестнула свого мула. Когда они доберутся до ранчо, надо будет им поговорить. Хватит с нее этих игр в загадки.
В ночи прокричала сова. Джесс остановился. Осень услышала, как сова ухнула еще раз. Она вздрогнула, хотя ей совсем не было холодно. Это был один из тех моментов, когда она была рада, что ее не воспитали навахи. Большой Хозяин сказал бы, что крик совы – это знак опасности и зла, заступающих на дорогу. Но она бы предпочла не верить этому. Вместо того она представила большую птицу, зовущую своего самца…
Джесс повернулся и предупредил, чтобы она была осторожней. В его голосе прозвучало напряжение. Окружающая обстановка заставила его сжаться подобно пружине – может быть, он верил в древние приметы навахо…
Осень натянула поводья мула. Но ни с того ни с сего животное начало упрямиться.
– Ну-ну, милый, спокойно, – уговаривала она его.
Но животное продолжало упираться. Неожиданно ее пробрала дрожь, и поднялись волосы на макушке. Что-то здесь было не так.
– Джесс, – позвала она, чтобы он остановился.
– Подожди здесь, – сказал он ей. – Я посмотрю, что впереди.
Он тоже чувствовал тревогу. Она стояла, готовая идти вперед, если Джесс скомандует. Он отдал ей повод своей лошади и начал осторожно подниматься. Едва Джесс скрылся из виду, как она быстро привязала поводья его жеребца и своего мула к ближайшему кусту. Что толку было стоять и ждать? С легкостью, которую она обрела во время длительных походов за последние месяцы, она стремительно поднялась по круче.
Джесс появился ниже.
– Что ты делаешь? – спросил он. Голос его звучал требовательно и резко, хотя он и пытался сдерживаться.
– Я просто собираюсь забраться на этот уступ, – указала она на стену позади нее. Здесь не опасно.
– Подъем крутой, – начал он возражать, но Осень перебила его:
– Неважно. Это песчаник. Можно идти вверх практически по вертикали, если у тебя обувь на резиновой подошве.
Чтобы доказать это, она легко спустилась по склону скалы.
С уступа на десять футов выше ей была видна большая часть каньона вплоть до того места, где он образовывал поворот. Ничто не двигалось в серебристом свете. Как кошка, она проворно и плавно спустилась вниз по скале и последние три фута преодолела, просто спрыгнув вниз.
Джесс подошел к ней.
– Я проделываю это месяцами, – заверила она его.
– Ты что-нибудь заметила?
– Ничего.
– Мул успокоился. Давай двинемся дальше, – посоветовал Джесс. – Нас уже догоняют.
Цоканье копыт многократно повторялось эхом. Осень подхватила поводья мула и двинулась вперед за Джессом и его жеребцом. Даже, несмотря на то, что животные по-прежнему упрямились, она старалась сохранять скорость.
Каньон сузился. Осень замедлила шаг, когда она стала продвигаться между скал, окаймлявших по сторонам старое русло. Она посмотрела на звезды и почувствовала себя спокойней благодаря их свету. Сегодня было так много всего! Ей необходимо, во что бы то ни стало восстановить свои силы, прежде чем перед ней встанут новые проблемы. Было бы лучше всего продолжить ночное путешествие в молчании, чтобы не мешать окружающему миру творить свое ночное чудо.
Следующие полчаса они продвигались на самом деле молча. Только изредка тишина нарушалась их голосами – когда они пытались успокоить неугомонных животных. Мул однажды резко и встревоженно закричал, и громкий звук отразился от стен каньона. Осень старалась войти в ритм и позволить себе расслабиться, забыв о собственных заботах, планах и желании выяснить, чьи угодно причины и мотивы.
Спокойствие, которого ей так не хватало, наконец, снизошло на нее, но вдруг жеребец Джесса заупрямился. Осень придержала своего мула и подождала, пока Джесс успокоит животное. Когда лошадь перестала ржать, принялся кричать мул Осени. Позади них другие мулы присоединились, образовав хор. Осень потянула за уздечку и постаралась сдвинуть животное с места. Но мул встал как вкопанный. Ей потребовалось значительное усилие, но она все-таки привела его к повиновению. Что же тревожило животных, что им мерещилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102