Их нужно описать и изучить. Это все, что делают ученые. Ничего больше.
Ее не удивило, когда он не ответил. Арло вел себя так же, как и мать Осени – в том именно плане, что отвергал одну из культур, наследником которой был. Разница была лишь в том, что Дора Росс ушла из племени и заявила о своей принадлежности к белым. Арло же ненавидел любого, кто был связан с миром белых.
– Мы делаем все, что в наших силах, чтобы сохранить это место, Арло.
– Это только подтверждает, что ты не индианка. Ведь вы копаетесь в могилах предков, – упорствовал он.
– А как насчет вашего участия в этом? Уверена, что вы довольны своими доходами по этому контракту. – Она указала на мулов и припасы.
Вместо того чтобы оправдываться, дядя ухмыльнулся. В его ухмылке не было ничего дружеского. Холодные огоньки, лишенные какой-либо человеческой теплоты, таили его веки.
– Мы делаем то, что положено. Духи все равно защитят дом предков, а они будут преследовать тебя и этих белых людей.
– Ну, конечно. Но никакого вреда развалинам не будет причинено, – с готовностью согласилась Осень. Она не обратила внимания на угрозу. Ей вспомнились слова отца. Непроизвольно она опять пропустила цепочку от своего талисмана между пальцев. Арло проследил за ее жестом и окаменел, увидев самородок.
– Возвращайся домой. Возвращайся назад, к своей городской жизни.
– Никогда. Я такая же индианка, Арло Росс, как и ты. Ты можешь отрицать все, что угодно, но факт остается фактом: я должна остаться в пустыне.
– Посмотрим. – И он, не долго думая, отвернулся от нее, сделав знак своим спутникам, которые тут же занялись разгрузкой. Единственными звуками в неподвижном раскаленном воздухе были негромкие возгласы в те моменты, когда они поднимали тяжелые тюки, да приглушенный топот копыт, когда мулы удалялись в пески, чтобы избавиться от мух.
На несколько секунд она застыла на месте, стремясь преодолеть свой гнев. Ей очень хотелось разразиться неистовой бранью в ответ на их холодную ненависть. Но такая ее реакция только подтвердит их правоту: в обычае племени навахо было принимать неприятности молча. Только своим терпением и решительностью она может завоевать уважение соплеменников.
Уже когда она собиралась уходить, с плато, где разбивали палатки, спустился Фрэнк Риккер.
– О-о, мисс Высота и Сила! Только не говорите мне, что вы направляетесь помогать распаковывать поклажу.
– Похоже у тебя и так все прекрасно. – Если бы это был кто-нибудь другой, она бы тут же предложила свою помощь. Но Риккер не нуждался в ее сочувствии. Он всякий раз стремился использовать любую возможность подразнить, а то и оскорбить ее.
И сейчас Риккер шагнул поближе к тому месту, где она стояла. И остановился совсем рядом. Осень хотела было отступить, но если бы она сделала так, то это было бы признанием поражения. Выше Риккера на дюйм, она стояла, не двигаясь, и смотрела ему в глаза. Он дотронулся до бирюзового талисмана. Костяшки его пальцев нечаянно задели ее груди. Прикосновение заставило ее вздрогнуть, и мурашки побежали по спине. Но она осталась стоять, где была.
– Все ищешь подходы к индейцам?
Осень схватила его за запястье и с силой надавила на нерв, заставив пальцы разжаться. Когда она почувствовала, что он выпустил самородок, то отпустила его руку, пересиливая желание впиться в нее ногтями.
– Не твое дело, Риккер.
Его смех был скорее похож на мычание, когда он приблизил свое лицо к ней. На этот раз Осень отпрянула.
– Не прикасайся ко мне.
Выражение лица Фрэнка стало отталкивающим.
– Неужели не прикасаться? Думаешь, ты слишком хороша для меня?
Осень затаилась, готовая к защите и атаке. Его губы скривились.
– Или, может, ты предпочитаешь краснорожих? Индейская кровь бурлит?
К ее удивлению, вперед выступил ее дядя. Под взглядом Арло Риккер отступил.
– Возвращайся к своей работе, чинуша. – Акцент Арло усиливался и становился все заметнее. – Она не заслуживает оскорбления.
Так. Это уже похоже на семейную солидарность. Откровенное высказывание Риккера вызвало ответную реакцию Арло.
– Вот в этом ты прав, – ухмыльнулся Риккер. – Кому такая понадобится?
Осень бросила взгляд на Арло. Он стоял не двигаясь. Никаких эмоций на лице. Но Осень чувствовала, что его переполняет гнев. Ненависть, как змея, скользила вокруг него.
Фрэнк не обратил внимания на опасность. Или, может быть, он был слишком толстокож, чтобы понять ситуацию.
– Не могу тебя понять, Росс. Что-то ты не слишком смахиваешь на индейца. Зачем нарываться на неприятности, в которых нет нужды, когда ты можешь уйти к белым.
– Ты ничего не понимаешь… – сказал Арло. – И никогда не поймешь.
– Зато вон она наверняка все понимает. Такая же полукровка, как и ты. Ей так хочется быть индианкой, что ты, возможно, смог бы оказать ей услугу, отведя ее в кусты и…
От ее пощечины голова Фрэнка дернулась, и звук отозвался эхом в тишине. Он медленно поднял на нее глаза. На его щеке остались красные следы. Он шагнул к ней.
– Тебе это даром не пройдет. Ты…
– Риккер!
Его голова от неожиданности дернулась. Осень повернулась на звук приближающихся шагов, но держала Фрэнка в поле зрения. Джесс Баррен встал рядом с ней.
– Неужели тебе нечем заняться, кроме как изводить женщин или…
– Ты прав, Баррен. Ничтожества вроде них только и способны на рабский труд – и то когда они трезвые. – Он пренебрежительным жестом указал на Арло и других.
Трое мужчин шагнули вперед. Джесс встал перед Риккером и тихо заговорил на возбужденном навахо. Осень силилась понять, что они говорят, но могла только уловить отдельные слова. Слишком сильные эмоции мешали понять смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102