Она скрестила ноги и внимательно посмотрела на него. Вокруг рта образовались складки, а нахмуренные брови свидетельствовали, что ему очень не нравится предмет их разговора.
– Я получила письмо.
– От Хиггинса? – резко спросил Грей.
Кит кивнула и пересказала содержание письма. Кори помрачнел.
– Ты ведь не поедешь, правда?
Вывод был очевиден для него, но не для нее.
– Я еще не решила окончательно. – Прежде чем Грей успел озвучить свои возражения, о которых ясно свидетельствовали его взлетевшие брови, Кит продолжила: – Я как-то завтракала с женщиной, которая мне звонила. Помнишь, в тот день, когда ты привез мне стремянку?
Его лицо просветлело.
– Прекрасно помню.
Кит хотелось раствориться в его глазах, в возбуждении, которое она испытывала с того самого момента, когда впервые увидела его. Но она взяла себя в руки.
– Мы с ней очень долго говорили. Ее преследуют сожаления, чувство вины, стыд. Так было и со мной, когда я выдвигала против него обвинения. Но мне кажется, эта история еще не закончилась. Я не разговаривала с Трентом с тех пор, как он сбежал из моего дома вместе с моей кредитной картой. А во время процесса мне хотелось свернуть ему шею, а не беседовать. Я думаю, мне нужно сказать ему, как больно он мне сделал, и не только потому, что украл мои деньги.
– Ты тоже можешь послать ему письмо.
В глазах Грея прямо читалось категорическое несогласие.
– Это нужно делать лицом к лицу.
Он покачал головой:
– Подумай как следует. Зачем подвергать себя такому испытанию? Ехать в Нью-Йорк, идти в тюрьму. Ты хоть представляешь себе, что это такое? Хиггинс просто хочет сыграть на твоем сочувствии. Он все еще дурачит тебя. И ты снова лезешь в эту ловушку?
– Я надеялась, ты поймешь.
– Думаю, я все очень хорошо понимаю.
Его тон рассердил Кит.
– Мне нужно покончить с этим, Грей.
– Покончить или реанимировать былые чувства?
Его тайные сомнения выплеснулись наружу.
– Послушай, я бы не сидела около твоего дома и не сажала бы цветы, если бы собиралась реанимировать былые чувства!
– Кит, я употребляю слова, которые мне кажутся самыми подходящими в данной ситуации. Ты всегда называешь этого человека по имени. Я не слышу в твоем голосе ни горечи, ни ненависти, когда ты говоришь о нем. Это почти приятные воспоминания. Чем ты это объяснишь?
Она вскочила на ноги, нагнулась и подняла садовые инструменты.
– Я никогда не испытываю ни горечи, ни ненависти. Слава Богу. Я хочу справедливости, как я ее понимаю. Но я испытывала чувства к этому человеку. Может быть, это был хорошо разыгранный спектакль, не знаю, но это было что-то особенное, чего со мной никогда не случалось раньше. Да, он мошенник. Но нам было хорошо вместе какое-то время. И он всегда был мягким и предупредительным.
– Действительно, предупредительным. В других штатах у него было две других жены. – Грей поднялся на ноги.
– Я отдаю себе отчет в том, что собой представляет Трент Хиггинс. Он вор. Он украл не только мои деньги, но и способность доверять людям. И я хочу ее вернуть. Думаю, мы с тобой не сможем продвинуться в наших отношениях, если я не поеду.
– Если наши дальнейшие отношения зависят от посещения Трента Хиггинса, то я не понимаю, что вообще между нами происходит. Эти отношения должны зависеть только от тебя и меня, а не от мошенника, который по-прежнему заботится только о своей шкуре.
Кит предполагала, что Грей разозлится, но это только подтвердило ее теорию. Если люди не могут согласиться друг с другом, кто-то обязательно выигрывает, а кто-то проигрывает. Это тупик.
– Я собираю вещи и еду.
Грей расправил плечи и сжал кулаки.
– Мы ведь еще не обсудили это до конца.
– Здесь нечего обсуждать. Я собираюсь увидеться с Трентом. Если ты не согласен, что ж, значит, не согласен. Но я не могу жить, руководствуясь только твоим согласием.
Она пошла к двери, он догнал ее, обнял за талию и притянул к себе. Солнце припекало, колени Кит дрожали. Все, чего ей хотелось сейчас, – быть как можно ближе к нему.
– Ты уходишь, Кит. Ты опять строишь преграду между нами.
– Нет. Я пытаюсь разрушить преграды. Ты ведь говорил, что мы можем уважать мнение друг друга, даже если не согласны с ним. Ты уважаешь мое мнение?
Грей резко отпустил ее.
– Я уважаю твое мнение, но думаю, что ты совершаешь ошибку.
Она помолчала.
– И что теперь?
Он посмотрел на ее губы, глаза.
– Давай я схожу в душ, ты тоже, и мы подумаем еще. А потом решим, что делать, сыграем в гольф или сходим в кино, – он приподнял ее подбородок и подмигнул, – а можем забыть про гольф и кино и пойдем в душ вместе.
Он не разозлился, не предложил ей уйти, не отказался от нее, несмотря на то что они так и не пришли к общему мнению. Кит почувствовала облегчение. Может быть, Грей прав. Может быть, несогласие не возведет стену между ними.
– Я бы предпочла хорошо проветриваемый кинотеатр и поп-корн.
Он обнял ее за плечи и повел к дому.
– Я не надеялся, что ты согласишься пойти со мной в душ.
Прежде чем Грей успел открыть дверь, они услышали звонок телефона. Все еще обнимая Кит, Кори снял трубку. Его лицо помрачнело, и ее сердце забилось быстрее.
– Я сейчас приеду, – сказал он и повесил трубку.
– Диди получила травму во время похода. Я должен забрать ее. Она сейчас в больнице в Геттисберге со сломанной рукой. Дженни говорит, что в остальном с ней все в порядке, но я должен убедиться сам. Диди просила передать, что она хотела бы, чтобы ты поехала со мной. Я сбегаю наверх, возьму ключи и бумажник, и мы поедем.
Не взглянув на Кит, Грей стал подниматься по лестнице.
Случилось то, чего он боялся. Что толкнуло Кит настаивать на этой поездке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48