Они решили не испытывать судьбу и ехать во Флагстафф на машине.
После ужина они прогулялись, угадывая на небе созвездия и слушая шелест пальмовых листьев на ветру. Затем вернулись в отель и поднялись к ее комнате.
Она спросила:
— Войдешь?
Ему хотелось заключить ее в объятия и воспользоваться одной из двух кроватей в ее комнате. Но эта ночь не предназначалась для возрождения страсти, которую они испытали на праздновании Рождества.
— Ложись лучше спать. Уверен, ты заведешь будильник часов на шесть, чтобы иметь кучу времени в запасе.
— Да, а затем заведу его еще раз, чтобы вовремя выйти, — призналась она, широко улыбаясь. После чего сделала нечто неожиданное: встав на цыпочки, обхватила руками его шею, и поцеловала в щеку с нежной страстью, что заставило его сердце бешено колотиться.
Но прежде, чем он успел как-то отреагировать, она улыбнулась:
— Спасибо тебе, Лукас, за сегодняшний вечер.
Ты замечательный!
Он наклонился к ее уху и прошептал:
— Только никому об этом не говори, а то разрушишь мой имидж. — И, быстро поцеловав ее в губы, попятился назад. — Удачи тебе завтра.
Улыбаясь, она кивнула. Прежде, чем она переступила порог, он ее окликнул:
— И не забудь накинуть цепочку на дверь. Скорчив ему рожицу, она закрыла дверь. Через секунду он услышал, как звякнула цепочка.
Лукас засмеялся, но когда осознал, что ему нужно возвращаться домой, где не будет Оливии, улыбка сошла с его лица.
Что, черт возьми, с ним происходит?
Меньше чем через восемь месяцев он станет отцом. Этого достаточно, чтобы сбить с толку кого угодно.
Глава 6
Из окна джипа Оливия наблюдала, как меняются цвета пустыни. Они ехали во Флагстафф на машине Лукаса.
Во вторник, после первого дня экзаменов, они опять встретились в отеле. Во время ужина и прогулки обсудили вопросы, которые ей задавали, и ее ответы. А когда вернулись в отель, он поцеловал ее у двери номера, развернулся и ушел, оставив трепетать от желания, которое ночью заполнило все ее сны. В среду, когда она вернулась домой после второго дня экзаменов, ее ждал огромный букет розовых роз и приготовленный им ужин.
Он ухаживал за ней, и это было прекрасно! Но почему он это делал? Из-за ребенка или из-за искреннего чувства к ней?
Отхлебнув несколько глотков содовой, он поставил банку на подставку.
— Если захочешь остановиться и размяться, скажи.
— Спасибо.
Сегодня утром они приехали в «Баррингтон» и уехали вместе. Вроде бы никто не заметил. Дорога делала поворот, и Оливия решила, что сейчас самое время рассказать Лукасу о замечательном событии, которое произошло в конце рабочего дня.
— Мистер Баррингтон звонил мне сегодня. Лукас взглянул на нее:
— Рекс? Чего он хотел?
— Должно быть, решил поближе познакомиться со своими сотрудниками. Напомнил мне, что после того, как я получу уведомление, в «Баррингтоне» для меня освободится место. Стенли подал ему мою характеристику, и мистер Баррингтон сказал, что оба они довольны моей работой. Здорово, правда? — Она ожидала, что Лукас обрадуется. Но вместо этого он нахмурился:
— И что ты ему ответила?
— Я сказала, что буду счастлива стать официальным сотрудником юридического департамента в «Баррингтоне». Если сдам экзамен.
Шуршание шин по дороге подчеркивало напряженное молчание Лукаса. Наконец он спросил:
— А как же наш малыш?
— А что с нашим малышом? — Оливия не заметила резкости в его вопросе.
— Наш ребенок заслуживает мамы, которая будет полностью отдаваться ему, а не работе.
Честно говоря, она еще не задумывалась о том, как будет работать, когда родится ребенок. До сих пор все ее мысли были сосредоточены на учебе, на том, чтобы сдать экзамен и получить хорошую работу.
— Ты хочешь, чтобы я потеряла все годы, что училась и работала?
— Я хочу, чтобы ты поняла: ты собираешься стать матерью, а это значит, что у тебя теперь должны быть совершенно другие приоритеты.
— А почему я не могу быть и матерью, и одновременно работать? — Она чувствовала, что сейчас взорвется…
Лукас покачал головой:
— Не представляю, как это можно совместить. Как ты сможешь дать ребенку все, что ему нужно, если тебя не будет рядом?
— Значит, вся ответственность ложится на меня?
— Нет, конечно, нет. Но первые шесть месяцев ребенка особенно важны. Или ты хочешь, чтобы о малыше заботился чужой человек? И когда ты намерена сказать Рексу, что беременна? Или ты собираешься работать до самых родов и выйти на следующий день после них?
— Не говори ерунды!
— Ты должна прийти к какому-то решению, Оливия. И уже в ближайшее время.
Ярость, с какой он произнес эти слова, заставила Оливию посмотреть на него. За солнечными очками ей не были видны его глаза, но руки с силой сжимали руль. Неужели он из тех мужчин, что всегда настаивают на своем? Неужели он не в состоянии взглянуть на все с ее точки зрения? Узнала ли она его лучше с тех пор, как переехала к нему?
Да, узнала. Но еще не поняла, что им движет, чего он хочет в жизни, кроме того, чтобы быть отцом. Может, эти выходные подскажут ей ответ?
Лукас ехал, по-прежнему сжав челюсти и упрямо смотря перед собой. Пейзаж за окном машины менялся. Ряды пальм, раскачивающихся на ветру, сменились еловыми лесами. Дорога была уже чистая, но поля покрыты снегом. Лукас включил магнитофон, и Оливия попыталась расслабиться под музыку. Но ничего не получалось. Ее беспокоила не только их с Лукасом размолвка, но и предстоящий уикенд. Что, если она не понравится этим людям?
Наконец Лукас свернул с шоссе и примерно через , милю повернул на заснеженную дорогу. Вскоре показался дом, — высокий, с плоской крышей, с пристройкой сбоку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39