— Я могу сама о себе позаботиться.
— Сегодня у тебя не очень-то получилось. Она тут же присмирела.
— Больше этого не случится. Я заставлю себя съедать хотя бы кусочек чего-нибудь утром и чашку супа и крекеры на ланч. — Оливия взяла сандвич, откусила от него. — Ты можешь не следить, я и так поем. Тебе разве не нужно возвращаться на работу?
— Поработаю сегодня дома. Я захватил сводки, которые мне нужно проанализировать для Рекса, чтобы он мог решить, какой отель имеет смысл покупать сейчас.
Покончив с сандвичем, Оливия отхлебнула содовой и поставила стакан.
— Я хочу полежать немного. Не думаю, что тебе стоит здесь оставаться.
Он знал, что она привыкла быть самостоятельной и независимой. Но ему все же хотелось, чтобы она осознала: есть человек, готовый помогать ей, заботиться о ней в этот сложный период.
— Я буду внизу, если тебе что-нибудь понадобится. На ее губах остались капельки содовой, и, не удержавшись, Лукас провел большим пальцем по ее верхней губе. Глаза Оливии расширились, и ему так захотелось поцеловать ее, прилечь рядом на кровать… Но нет, она еще не готова к этому. Он убрал руку и собрался уходить, когда она произнесла:
— Я благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня и для ребенка.
— Больше всего на свете, Оливия, я хочу быть отцом. Хорошим отцом. И, похоже, мои мечты сбываются. А сейчас отдыхай. Я зайду к тебе попозже.
Прикрыв дверь, Лукас понял, что ему нравится заботиться о ней. Но тут же напомнил себе, какой лживой оказалась Селеста. Нет, нельзя терять бдительность только потому, что ему хочется стать папочкой. Оливия, возможно, все еще влюблена в своего босса. К тому же она может решить растить ребенка самостоятельно. Так что ему еще предстоит убедить ее, что оба родителя лучше, чем один. И чем быстрее она забудет Стенли Уиткомба, тем лучше для нее и их ребенка.
Был уже поздний вечер, когда Лукас открыл дверь в комнату Оливии и туда из холла проник луч света. Она села в кровати, и Лукас передал ей радиотелефон.
— Это тебя. Твоя мама.
Лукас удивился, когда к телефону попросили Оливию. Он думал, что никто, кроме Молли, не знает, что она живет у него.
Оливия включила лампу, стоящую на тумбочке, и, взяв у него телефонную трубку, прикрыла ее ладонью:
— Я перевела звонки на тебя.
Вот оно что! Лукас вышел из комнаты и спустился вниз, чтобы дать ей возможность поговорить с матерью наедине. Пока Оливия спала, он заказал продукты на дом. Повсюду распространялся ароматный запах соуса, кипящего на плите. Лукас надеялся, что это возбудит у Оливии аппетит.
Он уже приготовил салат и положил порезанный тонкими ломтиками хлеб в духовку подрумяниться, когда в кухню вошла Оливия.
— Чем здесь так вкусно пахнет?
— Нравится?
— Да, к тому же я голодна. — Она подняла крышку соусницы, понюхала и улыбнулась. — Обязательно дашь мне свои рецепты. Ты что, ходил в магазин?
— Нет, заказал на дом.
— Не могу поверить, что проспала так долго. — Она выглядела немного заспанной, волосы слегка растрепались.
— Ты сказала маме, что живешь у меня?
— Пока нет. Она хочет, приехав из Тусона, навестить меня в этот уикенд. Я решила сначала поговорить с тобой.
— Вы пробудете вместе все выходные?
— Вообще-то, она хотела приехать уже в пятницу, после окончания занятий. Она у меня учительница.
— Замечательно. Мне тоже нужно уехать на выходные. — Он перезвонил Мим, и она пожаловалась, что девятилетний Тревор ведет себя плохо, не ладит с остальными ребятишками, и попросила Лукаса приехать и уделить мальчику побольше времени.
— Ты уедешь из города? — поинтересовалась Оливия.
Лукас пока еще не был готов рассказать ей о ранчо и о своем прошлом. Селеста так и не смогла понять, как сильно тянет его туда и почему он чувствует ответственность за мальчиков.
— Хочу навестить друзей во Флагстаффе.
— Когда ты улетаешь?
— В пятницу, после работы.
— Тогда я перезвоню маме, чтобы приехала. И сообщу ей, что беременна.
— Как она воспримет новость?
— Не знаю. Я всегда сама отвечала за себя и за свои поступки, так что у нее не было повода беспокоиться.
— Мы оба с тобой, Оливия, люди ответственные. Не забудь сказать ей, что о тебе есть кому заботиться.
— Не забуду. Я сейчас вернусь.
Когда Оливия вышла из кухни, Лукас понял, что уже привык к ее присутствию в своей жизни. Но пока она не решила, что они станут одной семьей, не стоит тешить себя надеждами.
Несколько служащих «Баррингтон корпорейшн» перед работой пили кофе с пирожными в кафетерии. Накануне Оливии позвонила Синди и попросила о встрече. Оливия, в красиво облегающем фигуру красном платье на пуговицах, вошла в кафетерий. Сегодня в День святого Валентина, ей захотелось надеть что-нибудь особенное вместо привычного костюма. Она надеялась увидеть Лукаса до того, как он улетит. Встретиться утром им не пришлось — он ушел раньше.
Оливия чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. Вчера вечером она приготовила ужин. Около шести пришел Лукас, они поели вдвоем, обсуждая происшедшее за день. Затем она занялась вышивкой, к которой не прикасалась уже несколько месяцев. Лукас читал газету и смотрел телевизор. Пожелав ему спокойной ночи, она надеялась, что он опять поцелует ее. Но он не поцеловал. Ей очень хотелось расспросить его о «друзьях» во Флагетаффе, но потом она передумала, решив, что не имеет права вмешиваться в его личную жизнь.
Войдя в кафетерий, Оливия в дальнем углу увидела Рэйчел, Молли, Патрисию и Синди. По выражению их лиц она поняла, что они ждут только ее.
— Синди хочет о чем-то нас попросить, — объяснила Молли.
Синди улыбалась. Ее подруги сделали ей подарок к тридцатилетию — сеанс по изменению имиджа, и теперь она одевалась в одежду ярких цветов и носила короткие юбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39