— Это не так.
— Сказать, почему тебе не дали работы ни в одном магазине? Потому что в городе к нему относятся с большим подозрением. Джейк и его сестра всегда были странноватыми. Их побаиваются.
— Ну, если это все, что вы хотели мне сказать, то я пошла. — Сэмми повернулась к дверям.
— Подожди, — сказала тетя Александра, вынимая из кармана юбки лист бумаги. — Посмотри, как я забочусь о тебе и Шарлотте. Прочти. Это мой тебе подарок — о таком подарке я молила бога, когда выходила замуж за Уильяма Вандервеера.
— Что бы это ни было, я не возьму, — покачала головой Сэмми.
— Тогда я сама тебе прочту. — Тетя Александра встала, развернула сложенный лист и стала медленно читать. — Дом на твое имя, там, где ты пожелаешь. Деньги — много денег — на счет, которым распоряжаешься всецело ты. И законное опекунство над Шарлоттой до достижения ею восемнадцати лет. Все оформляется юридически. Ну?!
— А что взамен? — устало вздохнула Саманта.
— Ты разрываешь помолвку с Джейком.
— Господи, вы никогда не уйметесь!
— Саманта, ты только подумай. Тебе не нужно будет больше бороться со мной и не нужно будет выходить замуж за Джейка мне назло.
Саманта изумленно смотрела на эту женщину, все более и более чужую ей.
— Это немыслимо! Вы ничего не поняли. И никогда не поймете, потому что в юности не нашли в себе мужества делать то, что считали нужным. Я думаю, вы и мою маму ненавидели за то, что она сумела выбрать свою судьбу. Вы глубоко несчастны, и нет вам нигде покоя.
«Боже, — подумала Саманта, — ведь и вправду пустая ненасытная душа. Вечный дух зла». И на секунду ей стало холодно.
Александра окаменела.
— Я нашла в себе мужество дождаться того, чего хотела, того, чего заслуживаю. И я получила все. Я добиваюсь всего, чего хочу, потому что знаю разницу между прекрасными мечтами и суровой реальностью. Твоя мать, упокой господи ее душу, умерла нищей и жалкой, не оставив вам ничего. И если ты выйдешь замуж за Джейка, ты тоже никогда не будешь иметь ничего.
— Оставьте нас в покое. Вы хотите, чтобы я стала как вы — что ж, в чем-то я очень на вас похожа. Я тоже умею добиваться того, чего хочу. И вам не удастся меня остановить. И я не позволю вам донимать тех, кого я люблю. — Она резко повернулась и быстро вышла в вестибюль.
Скомкав и отшвырнув листок, тетя Александра устремилась за ней и настигла ее буквально на пороге.
— Гордыня тебя погубит, — хватая Сэмми за руку, сказала она странно низким, не похорошему спокойным голосом. — Все твои несчастья — от гордыни. Но когда-нибудь ты поймешь, как я была права.
— Я куда больше хозяйка своей жизни, чем вы своей, — ответила Сэмми так же спокойно. — И мне не нужно продаваться ради этого. Вот чего вы никак не поймете.
На долю секунды в глазах Александры мелькнуло что-то новое, потом все затопила неистовая ярость.
— Уходи, — сказала тетя Александра.
— До свидания. — Сэмми вышла под яркое июньское солнце, уверенная, довольная собой. Взгляд тети Александры словно коготь вонзился ей в спину.
* * *
— Где ты была? — спросил Джейк. Они сидели на берегу бабушкиного источника, опустив босые ноги в холодную чистую воду. Он всегда называл этот источник бабушкиным: бабушка Рэйчел его очень любила. Спуск к источнику был виден из окна передней комнаты их дома. Эта комната, как и остальные, была пока пуста, но у Сэмми имелись далекоидущие планы. Напротив окна будет стоять диван. На полу ковры. Над каменным камином — гобелен.
— А ты где? — спросила она в ответ и сжала его руку, невинными глазами глядя на воду.
— Я делал то, что положено мужчине в последний день перед свадьбой.
— Покупал новое белье?
— Может, я вообще не ношу белья.
— Что ж, это поправимо.
— Хм-м. Я уже показал тебе свой гардероб. У меня нет от тебя тайн. — Он так это сказал, словно знал, что она была на Хайвью. Но он никак не мог этого знать.
Она засмеялась по возможности легкомысленнее.
— Там только стопка выношенных старых рубашек и джинсов сплошь в заплатах. Не могу дождаться, когда всерьез займусь твоей одеждой.
— А я буду сидеть рядом совсем голый и смотреть, как ты шьешь. И вот что интересно: сможешь ты тогда сосредоточиться на своей штопке?
Сэмми, не удержавшись, бросила на него зовущий томный взгляд.
— Сомневаюсь. — Она вдруг заинтересовалась верхней пуговицей его выцветшей голубой рубашки. — Посмотри на эти петельки. Они все истрепались. Не понимаю, как они еще удерживают пуговицу. — Она слегка нажала пальчиком. Пуговица тотчас расстегнулась. — Видишь? — Он смотрел на нее, полузакрыв глаза, и взгляд его с каждой секундой становился все напряженнее. Ее пальцы скользнули по мягким черным волосам на его груди и спустились к следующей пуговице. Она расстегнулась столь же легко.
— И эта тоже, — вдруг потеряв голос, шепнула она. — Мне даже не надо ничего делать.
Лес скрывал их от человеческих взглядов, они сбежали под сень его зеленых ветвей от хаоса предсвадебных приготовлений, от кучи гостей, прибывших из Ковати. Гости оккупировали весь родительский дом и двор. Вечером ожидалось барбекю на открытом воздухе, легкая музыка и танцы.
Скоро им нужно было возвращаться. Это их последние минуты наедине перед завтрашним днем. Сэмми прижалась щекой к его груди.
— Когда я в следующий раз до тебя доберусь, я не ограничусь двумя пуговицами, — прошептала она.
Он тихо засмеялся. Его сердце учащенно билось — как раз у нее под ухом.
— Ты хочешь, чтобы я забыл о наших благих намерениях?
— Сегодня ведь твоя последняя холостяцкая вечеринка. И мой девичник.
— Да? — прошептал он, трогая пуговки ее блузки. Тут с петельками было все в порядке, они на редкость туго охватывали пуговки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155