Во время короткого телефонного разговора Хасан поинтересовался у Ясмин, собирается ли она продолжать учебу после получения диплома. Вопрос этот был вполне традиционен: Хасан взял в привычку раз в несколько месяцев спрашивать у Ясмин, не устала ли она от всей этой «ерунды» и не готова ли вернуться к нему? Всякий раз, рассмеявшись, Ясмин отвечала решительно: «Нет!»
В последнем же телефонном разговоре в тоне Халифы не слышалось обычного добродушного поддразнивания. В словах его чувствовалась напряженность, и Ясмин не могла разобраться, откуда она возникла.
— Ожидать ли мне тебя в Париже, дорогая, или та намерена посвятить два-три года книгам, а не нормальной человеческой жизни?
— В следующем месяце я закончу курсовую работу, а в декабре диплом. Думаю вернуться в Париж после нового.) них праздников.
— Позволь поинтересоваться, где ты намерена провести Рождество?
— Собираюсь покататься на лыжах в Швейцарии с Соланж. Мы с ней думаем остановиться в шале Оскара фон Ротенбурга. Очень хочется встретиться со старыми друзьями — У тебя немало старых друзей, Ясмин. Некоторые из них тоже с нетерпением ждут встречи с тобой… — Повисла довольно долгая пауза, в течение которой Ясмин подыскивала подходящий ответ. Хасан явно имел в виду себя Ни тут он снова заговорил:
— Тебе, кажется, это не очень интересно?
— Хасан, — отозвалась наконец Ясмин, стараясь, чтобы голос звучал как можно беззаботнее, — ты занимаешься глупостями. Я приеду в Париж через два месяца и останусь там надолго. Святые небеса! Когда у меня еще будут каникулы?
Хасан тут же сменил тон на такой же беспечный и игривый, как у Ясмин:
— Мудрое решение, моя дорогая. Ты и в самом деле надолго собираешься в Париж? Лично я убежден, что вес шесть лет, что ты провела за учебой, были для тебя сплошными каникулами.
— Вероятно, будет лучше, если я подыщу себе работу на каких-нибудь других виноградниках, — поддержала ею шутку Ясмин. — Боюсь, ты будешь уж очень строг ко миг — Не сомневайся: заставлю тебя трудиться день и ночь, — усмехнулся Хасан. Его гортанный животный смех заставил Ясмин вздрогнуть. — Мы найдем с тобой время, обсудим, будет ли мое руководство строгим или же оно тебе понравится.
Ясмин предпочла не заметить двусмысленности слов Халифы. Впрочем, она сама на это напросилась. Рассмеявшись, она поспешила попрощаться.
Телефонный разговор подтвердил Ясмин, что Хасан не забыл о ней. Он просто ждал, как дожидается кот перед мышиной поркой. Бесконечное терпение: одна лапа приподнята, тело напряжено, глаза не мигают. За прошедшие годы Ясмин почти забыла эту охотничью сущность Хасана.
Халифа, казалось, лишь слегка удивлялся стремлению Ясмин учиться и даже радовался ее упорству. Ясмин была почти уверена, что Хасан нашел ей очень приятную замену и этим старался ее унизить.
Теперь она неожиданно поняла: если Халифа и находил себе женщин для ее замены, то лишь на время. Он дожидался своего часа. Потому-то наступившие лыжные каникулы показались Ясмин очень своевременными. Она забралась в горы, чтобы передохнуть перед погружением в сверкающий мир богачей, в который ей предстояло вернуться после нескольких лет интеллектуально напряженном жизни. В Париже ее ждал Хасан. Прежде чем хитрый Халифа потребует ее обратно, Ясмин позволила себе радость встречи с друзьями.
— Хватит об этом, — пробормотала она, вписываясь на скорости пять миль в час в едва различимый в снежной круговерти вираж горной дороги. — Я добралась до города за пятнадцать минут, чтобы выбраться отсюда, похоже, потребуется не менее четырех часов.
Полностью сосредоточив внимание на дороге, зигзагами взбиравшейся к шале, Ясмин выбросила из головы оживший было образ Хасана. Вместо этого она принялась думать о встрече с Оскаром и его доме, полном сейчас возбужденных гостей, с которыми она увидится через пару часов.
Ясмин решила, что обязана всех очаровать.
Ярко освещенные ворота шале сверкали ослепительной белизной. Благодарная Ясмин с облегчением въехала но двор, где ее «ситроен» тут же принял слуга; припарковавший машину среди незнакомых лимузинов, которые прибыли раньше. Ясмин быстро пробежала в снежной круговерти к дому и вошла в боковую дверь.
Она собиралась надеть простенькое черное узкое платье, купленное еще в Париже. Платью было уже шесть лет, но благодаря классическому фасону оно и сейчас смотрелось великолепно. К платью очень подходило египетское ожерелье из сердолика и лазурита в золотой оправе — один из подарков Хасана. Ожерелье было очень крупным, а платье имело очень глубокий вырез па груди. Ясмин решила, что к такому наряду следует сделать какую-нибудь замысловатую прическу, что придаст ей неотразимый вид.
Ясмин слишком долго старалась не выделяться своим внешним видом. Но сегодня вечером по некоторым причинам она решила вернуться в свет во всем своем блеске. Скоро ей исполнится двадцать пять, она — баронесса Ясмин де Сен-Клер и должна уметь покорять все и всех. Теоретически.
Однако, разглядывая со всех сторон свое отражение в зеркале, Ясмин почувствовала себя неуютно: слишком ярко, слишком броско. Она так долго скрывала собственное тело под широкими свитерами и просторными рубашками, что теперь чувствовала себя почти голой.
«Я не могу спуститься вниз и предстать перед таким количеством незнакомых людей в подобном виде, — подумала Ясмин. — Хасан требовал от меня, чтобы я всегда выглядела шикарно, но я просто отвыкла, я чувствую себя неловко».
Она распахнула шкаф и быстро стала выбрасывать из него всю одежду, которую привезла с собой, в поисках чего-то более, на ее взгляд, пристойного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141