Ламарке порой даже выражал определенное неудовольствие, когда его взгляд случайно падал на Ясмин. Поначалу Ясмин это пугало, смущало и даже приводило в ужас. Но вскоре до нес дошло, что раздражало Ламарке: Ясмин задавала слишком уж много вопросов, пытаясь охватить весь объем бизнеса, наследницей которого она стала.
Ясмин поймала себя на том, что несколько раз бросала взгляд на Хасана, отметив, что тот ведет себя здесь совсем как дома и запросто общается с этими четырьмя важными персонами. С растущей симпатией она отмечала элегантность манер Хасана. Он уютно расположился в глубоком мягком кожаном кресле и внимательно слушал собеседников. Он очень выгодно от всех отличался, особенно от адвокатов.
Месье Ренану было около шестидесяти: лысый, с голубыми глазами, которые казались огромными за толстыми стеклами очков в красивой металлической оправе. Именно он вел всю процедуру, в то время как Фуке и Латур лишь кивали головами в знак согласия, когда Ренан обращался к ним за подтверждением. Месье Фуке был маленького роста, худой, с копной стоявших торчком металлически-серых волос. У него были густые длинные брови, кончики которых загибались вверх. Ясмин сравнила его с проказливым гномиком, на которого натянули великолепный костюм от Кардена. Месье Латур был очень толст, очень краснолиц и страшно жизнерадостен. Хасан же, наоборот, был молод, вкрадчив и загадочен.
Впервые Ясмин получила возможность как следует разглядеть Хасана и не быть при этом замеченной. Она пришла к выводу, что Хасану около тридцати и у него осанка принца. Ясмин также поняла, что его семья, должно быть, очень богата и очень влиятельна, иначе каким образом Хасан имел возможность учиться в Гарварде? Ясмин припомнила, что ей рассказывал о Хасане Андре: некоторые наиболее влиятельные шейхи, даже те, кто не собирался покидать Марокко или заниматься промышленным бизнесом, посылали своих сыновей на учебу за границу. Они хотели держать руку на пульсе страны, а для этого им были необходимы люди, получившие воспитание и образование на Западе. Только такие люди могли вести дела с европейскими и американскими политиками и бизнесменами на равных: власть, которой обладали эти мелкие шейхи и которая не снилась ни одному бизнесмену, за столом торговых переговоров не имела никакого значения. Сыновья шейхов возвращались домой именно такими, какими их и ждали, — хорошо образованными, цивилизованными маленькими царьками с безупречным университетским произношением. Это был замечательный сплав двух культур. Сегодня Ясмин впервые смотрела на Хасана с признательностью, по крайней мере за его деловые качества.
Как и сказал ей Халифа, Ясмин унаследовала виноградники в Осере, родовое поместье, шахты и завод. Завод в настоящее время простаивал, но его в любой момент можно было сдать в аренду другому мелкому производителю или даже продать.
Был также небольшой домик на воде на острове Ивиса (знать бы об этом Ясмин и Соланж, когда отдыхали там летом!), вилла в Танжере, несколько зданий в Париже (включая личную резиденцию Андре) и несколько свободных участков в пригородах Парижа. И разумеется, Ясмин унаследовала титул. С этой минуты ее формально будут именовать баронессой Ясмин де Сен-Клер.
Зачитав завещание, адвокаты принялись передавать Ясмин одну бумагу за другой, инструктируя, как следует поступить с каждой из них. После этого Ясмин спросили, намерена ли она пользоваться услугами Хасана в качестве советника по капиталовложениям. И ничуть не удивились, когда Ясмин в ответ на этот вопрос согласно кивнула.
Анри Ламарке предложил назначить Хасана также еще и исполнительным директором до тех пор, пока Ясмин будет в состоянии взять бразды правления полностью в свои руки.
Облегченно вздохнув, Ясмин заявила, что это было бы прекрасно, и подписала соответствующий документ. Ясмин очень смущал тот факт, что она не понимает слишком многого из того, что ей давали на подпись. Она не успевала ни в чем разобраться. Именно за эти несколько часов Ясмин окончательно поняла, до чего важен для фирмы Хасан, и с облегчением узнала, что какое-то время ей не придется самой заниматься расчетами и принимать важные решения.
Наконец к четырем часам дня, после нескольких часов, показавшихся Ясмин вечностью, ее повезли куда-то в большом зеленом автомобиле. На коленях Ясмин держала большую пухлую папку с бумагами, которые новоиспеченная баронесса намеревалась начать читать сегодня же вечером. Ясмин предстояло решить, как поступить с заводом — сдать в аренду или продать, — но для этого необходимо было ознакомиться с расчетами. Как будто Ясмин могла в настоящий момент хоть что-либо в них понять!
Она также должна была решить, следует ли начать осуществление плана Андре по продаже вина Соединенным Штатам. Учитывая неудачную отсрочку и мнение Хасана об ошибочности принятого Андре решения, не изучившего возможностей воплощения своего плана на месте, Ясмин поняла, что с этим ей придется подождать еще несколько лет. Но опять же, как говорил Хасан, прежде всего необходимо просмотреть расчеты.
Чувство нереальности происходящего, и без того занимавшее почти все сознание Ясмин, еще более усиливалось от вида города, мелькавшего за окнами машины, ловко маневрировавшей в час пик по забитым движением улицам.
Словно в затуманенном калейдоскопе перед Ясмин мелькали здания, железные ограды, суетящиеся люди, один цвет сменял другой.
— ..а потом, после ужина, мы займемся расчетами, — говорил Хасан. — Не знаю, сможем ли мы закончить, но мы должны постараться, поскольку завтра мы поедем на виноградники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141